Как же приятно видеть, что и моё представление о реалиях игровой вселенной EVE кем-то разделено! Ну просто блин пипец). С одной стороны, и критика мне пригождается, и даже очень, но с другой - без позитивной критики тяжело сдвинуть с места норовящие заржаветь шестерни воображения.
Дань памяти вчерашнему дню - сегодняшний эпизод. Он несколько больше обычных, по странному совпадению - где-то в два раза).
Без лишних слов, в общем).
* * *
История вьётся спиралью.
Как бы ни был огромен мир, рано или поздно приходится возвращаться назад, видеть то, что уже видел. Впрочем, так ли велик мир пилота? Станции, корабли, космос. И пусть последний безграничен, человек самой природой своей обязан хоть иногда ступать на твёрдую землю – или на твёрдый металл. А число станций вполне измеримо. Более того: учитывая специфику интересов каждого отдельно взятого полубога, индивидуальная вселенная их нередко оказывается на удивление тесной. Ты думаешь, что прошлое растаяло, всё изменилось, и тебе незачем идти назад. Но мир иного мнения, и с ним приходится считаться. Во-первых, потому что судьбе виднее, где ты должен быть. Во-вторых, потому что не все места соглашаются уйти в прошлое. «Мы, оглядываясь, видим лишь руины», - вспомнил Че древнюю мудрость. Ну, точно не руины станций.
И всё же. Снова оказаться в Периметре, где переплелись в тугой клубок многие из лучших нитей его жизни, было приятно. Че видел в этом редкий знак молчаливого и скупого на символы провидения.
Это была станция флота Калдари, та самая, в глубинах которой пилот когда-то сделал первый аккуратный шажок на дороге организованного аферизма. Если сложить в голове все детали, то без визита в клуб «Сибирь», где подавались коктейли из краденых сывороток правды, Че не попытался бы выкупить собранный из осколков дредноут. И вряд сблизился бы со своей любимой амазонкой. Путь длиной в тысячу удовольствий начался с одного рискованного шага.
Пилот с улыбкой предавался воспоминаниям, выбираясь из капсулы и одеваясь. Его ждали, на этот раз – военные спецы Калдари. Как там говорил Ливи? «Мы не смотрим на происхождение друг друга, мы – люди мира?» Как знал старик.
Инструктаж Ливи, проведённый им для Че и Улуру, затянулся на много часов. Со свойственной ему обстоятельностью адмирал начал с далёкой предыстории, прошёл через лабиринт причин и следствий и, наконец, дошёл до сути.
Ливи рассказывал о первом появлении технологии капсулы; о джовианине, который, прекрасно зная о риске гибели испытателя, не счёл важным известить пилота об опасности. Рассказывал и о подобном пожару распространении технологии. О том, как спешно формировались программы тестирования, и как сперва в добровольном, а после и в принудительном порядке армейские силы Империи Амарр проходили через эти тесты с тем, чтобы влиться в бессмертный флот Её Величества. Николас вещал о становлении промышленного сектора, о сведении к минимуму роли экипажей и о том неуловимом, но и неоспоримом влиянии джовиан на процессы эволюции флотских сил империй. Отчуждённые и равнодушные, они, тем не менее, всегда были где-то рядом. Адмирал позволил Че ознакомиться с десятком случаев вмешательства империи Джов во внутренние дела «человеческого» космоса. Ливи особо настаивал на той детали, что уровень технологического и интеллектуального разрыва между людьми и их старшими братьями неописуемо велик. Несмотря на почти абсолютное генетическое сходство, джовы и люди, по сути, два биологических вида – настолько разнятся у нас уровни организации и мировосприятия. Но между тем некоторый трепет, некоторое внимательное соучастие с их стороны отрицать нельзя.
Военные машины каждой из четырёх великих фракций с тревожным вниманием следят за этим «соучастием». Человек, в отличие от джовианина, агрессивен и подозрителен по природе своей. А поскольку доказать отсутствие корыстных мотивов поведения «старшей расы» невозможно, равно как и их сугубо научный интерес, специальные подразделения военной разведки Калдари пристально анализируют каждую крупицу информации, что только попадает в их руки. Можно не сомневаться, что и все прочие империи содержат группы учёных того же профиля.
Но, как показывает практика, даже в сверхразумной империи джовиан нет полного единства. Групп, наблюдающих человечество, можно выявить как минимум две. Первая – действующая от имени централизованной власти, в этом аналитики сходятся – некогда пришла к выводу о возможности предоставить людям технологию капсулы. Зачем? Сложный вопрос. Скорее всего, они не без оснований полагали, что прогресс, который будет обеспечен людским империям за счёт принципа капсульной реанимации, приблизит тот этап развития, на котором люди и джовиане смогут взаимодействовать к всеобщей выгоде. Сейчас такое сотрудничество невозможно, как невозможно, например, равноправное сотрудничество людей и собак. Но люди и не пытаются сделать собак разумнее… в этом смысле джовиане не только ушли дальше, но и ведут себя куда доброжелательнее. Настолько ли велика разница между человеком и джовианином – другой вопрос.
Итак, первая группа связана с передачей технологии капсулы. И, с точки зрения этих дарителей, весь макрокосм людей – это своего рода чашка Петри, в которой разумные бактерии пытаются создать долговечную и устойчивую колонию. Война Амарр и Джов наглядно подтвердила, что джовиане готовы ответить ударом на любой удар и организованная людская военная агрессия, на их взгляд, есть не более чем бешенство опасных животных.
В то же время вторая группа джовиан явно недовольна темпами прогресса своих младших братьев. Действуют они, однако, осторожнее: на прямой контакт не идут, ограничивая себя наблюдениями. Попытки непосредственного диалога неизменно заканчиваются трагедией. Уровни мышления людей и джовиан слишком далеки: рассудок представителей расы Джов оперирует многомерными системами, и человек просто не в состоянии понять ни электронной, ни вербальной, ни какой иной формы принятого среди них языка общения. А попытка прямой передачи знания сводит человека с ума. Для того, чтобы поделиться информацией о капсулах, джовы, очевидно, применили методу обратной эволюции сознания, подготовив специального агента и соответствующим образом обработав всю необходимую документацию.
Но вторая группа джовиан, заинтересованная в скорейшей эскалации развития людских империй, этой технологией не обладала. Или опасалась её использовать, или… - здесь, как сказал Ливи, можно строить какие угодно предположения. Потому-то и возникали «случайные» пограничные стычки, мелкие конфликты и откровенно абсурдные ситуации вроде появления молчаливой джовианской техники прямо в сердце имперского космоса. Всё это, по природе своей, попытки поделиться, объяснить и передать нечто важное. Увы, обречённые на провал, потому как люди в глупости их мыслят линейно и уровня развития джовиан, не желая вмешиваться в свой геном, вряд ли в обозримом будущем достигнут.
Но вот что примечательно: уровень интереса «группы 2» к людям время от времени меняется. Сообщения о странных встречах и необъяснимых загадочных явлениях, вроде сбоев в работе ретрансляторов, приходят регулярно. Но вот по-настоящему любопытные инциденты возникают лишь накануне серьёзных событий. Джовы анализируют человеческий социум с такой точностью, что могут не предполагать волнения, а уверенно предсказывать их. И последняя встреча «на высоком уровне» произошла не так уж и давно. Увы – были жертвы.
На этом месте инструктажа Че смутно припомнил что-то похожее. Но прежде, чем мысли сложились в ясную картину памяти, Ливи продолжил – и пересказал воспоминания Че едва ли не слово в слово.
Ральф Арви, невольный связной для двух цивилизаций. Человек, ценой гибели которого Калдари получили ещё одну инъекцию джовианской мудрости. Вот только организм государства не был способен её перенять, как бы ни бились над этой тайной специалисты аналитического отдела.
Месяцы пристального изучения переданного «группой 2» пакета данных привели всё же к некоторым результатам. Что собой представляет большая часть пакета – неизвестно до сих пор, но фрагмент его удалось интерпретировать как звук. Метод кодировки был нов для программистов Государства, и декодеры пришлось писать с нуля. Но в итоге файлы оказались записью голоса. Уже что-то.
В тот момент, когда Ливи сказал о записи джовианского, Че растянул ворот рубашки; ему стало душно. Язык, предназначенный для трансляции многомерных информационных структур: попытка понять его – верный способ сойти с ума. Это один из множества нюансов адаптивной лингвистики: внедрение фонетических компонент в память идёт быстрее, чем их осмысление. И если только впоследствии разум оказывается неспособен никак интерпретировать полученное, ты тонешь в информации, как в горячечном бреду, до тех пор, покуда при помощи реверсивных мнемонических техник не заставишь себя забыть эти слишком тяжёлые сведения.
А Ливи всё не умолкал: материалов он собрал по-настоящему много.
Перевести часть пакета с данными в звуковой формат удалось совсем недавно. Если быть точным, приоритет задачи сильно возрос сразу после паальского блицкрига. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два: последний выход джовов на дистанцию диалога наверняка был связан с попыткой поделиться сведениями о мятежных машинах. И вместо профильных специалистов аналитического отдела к работе были привлечены лучшие агенты Государства.
Когда Че спросил, каких успехов удалось достичь этим замечательным людям, Ливи несколько смутился. Мазнул обеспокоенными глазами по Улуру, как будто опасаясь увидеть в ней врага, и, осторожно подбирая слова, заговорил снова.
Во-первых, есть документированные записи оных успехов. Теория структуры речи, вычлененные, вроде бы, смысловые блоки, общая оценка и карта дальнейших планов разработки. Именно планов – попытки полного погружения в языковой поток результатов не принесли, а специалисты, решившиеся на это, сейчас проходили курсы восстановления и отката. Чистили память.
Как и опасался Ливи, Улуру устроила адмиралу целую отповедь. Мол, «убивайте своих солдафонов сколько угодно, но требовать от добровольца сыграть в смертельную игру на восприятие? – да катитесь вы к чёрту!» И Че был близок к тому, чтобы поддержать её. Да и следовало бы поддержать, но собственные гордость и любопытство взяли верх. Наверное, его даже подзадорила агрессия амазонки: решительная и смелая, Улуру боялась за него. Впрочем, тут же сердце кольнула мысль, что девушка может неправильно истолковать мотивы пилота. Решит ещё, что испытание собственной прочности для него важней её чувств. Пойми этих женщин. Но если Улуру уйдёт, а рано или поздно это наверняка случится – наивно думать, что трусость и желание уберечь себя от опасности её удержит.
Он сам немного удивлялся своей решительности. Специалисты адаптивной лингвистики востребованы повсеместно. Многие планетные сообщества развиваются в относительной изоляции – если, например, их ресурсы невыгодно обрабатывать в пользу экономики космоса. Тысячи миров – тысячи языков. И когда возникает потребность наладить дипломатические взаимоотношения с планетарной культурой, выясняется чаще всего, что за века варки в собственном котле язык жителей планеты успел далеко уйти по своему уникальному пути развития. Тренировать переговорщиков для каждого этноса с тем, чтобы оперативно провести одну-две сделки, невыгодно. Тем более что минимальный срок подготовки такого специалиста занимает недели. Конечно, если взаимодействие с планетой окажется перспективным, дипломаты будут обучены. Но чтобы только установить саму возможность переговоров, требуется кто-то, кто способен моментально выступить со стороны инициатора сотрудничества. Этим кем-то и становится человек вроде Че. Адаптолингвист разбирает саму структуру языка, ему достаточно прослушать запись осмысленной речи, чтобы понять функцию, а через неё и смысл слов. Мозг при этом работает в режиме предельной нагрузки, это огромный стресс для сознания, а потому при всей их востребованности адаптолингвисты составляют очень малую когорту в армии чиновников и бизнес-специалистов.
На глобальном уровне проблема могла бы быть решена посредством введения языковой унификации… Но точно так же многие вопросы военного или экономического плана можно было бы решить, объединив все народы под общим колпаком власти. Утопические представления о мире, где все понимают друг друга и работают во благо себе и ближним, не спешили становиться реальностью.
И вот сейчас Че соглашался подвергнуть себя добровольной пытке джовианским. Вот уж и правда проверка на прочность. Лучше и не придумаешь.
Решение его не было полностью осмысленным, скорее - следствием порыва. После минутного молчания Че произнёс: "Всё в порядке. Работаем". Улыбнулся Улуру. Она, кажется, поняла.
Ливи, не скрывая облегчения, порадовался боевому настрою пилота. Вспышка Улуру сбила адмирала с толку. Покопавшись в подборке данных, он продолжил инструктаж.
Детали работы, проведённой над подарком джовиан, Государство Калдари удерживало в секрете. Транспортировка информационного пакета такой важности вряд ли пройдёт без эксцессов. Потому ознакомить Че с этими сведениями прямо здесь, в Паале, не представляется возможным. Добровольному имперскому агенту придётся посетить одно место. Услышав, какое именно, Че не сдержал улыбки.
И вот он здесь. Не так уж много времени прошло. Перелёт в гибридной капсуле, оптимизированной для совместных игр с амазонкой, прошёл хорошо. Когда летишь один - никаких отличий, кроме замеченных Нилом лёгких помех. Да и откуда взяться разнице? По сути, на стандартные вводные системы были установлены двойники, простые до примитивизма. Какая цифровая магия при этом порождала волшебное смешение сознаний и чувство невероятной близости – Че не понимал. Как и не понимал никто из людей; а джовиане – молчали.
Че с этой загадочной расой не сталкивался ни разу. Как и большинство капсулиров: империя Джов не нанимала агентов на стороне, а территории их были закрыты для проникновения. А теперь он оказался близок им, как, наверное, бывает близок один из тысячи полубогов. Кто ещё сможет похвастать, что слышал голоса сих загадочных существ? И всё благодаря полузабытой «второй профессии».
Гением Че никогда себя не считал. Его семья, люди, достигшие величественного богатства, хотела видеть в сыне человека исключительного. И оттого он с малых лет находился под присмотром многочисленных педиатров, психологов и наставников. Если разум человека и можно натренировать сверх врождённых способностей, то Че являл живой тому пример.
Ливи мог сколь угодно иронизировать над детством пилота, но он не знал всех деталей. Не знал, что ранние годы будущего капсулира проходили по выверенному распорядку, где каждая минута так или иначе работала на благо его, Че, интеллекта. Вспоминать этот период своей жизни Че не любил: чем старше он становился, тем яснее была функциональная суть атмосферы познания, в которой он рос. Целью его жизни в глазах семьи было не счастье, а полезность. И когда он обрёл свободу от своих корней, с радостью стал жить проще. Настолько проще, насколько это было возможно. Особой инициативы не проявлял, быстро нашёл себе напарника и нанимателя, в компании с которым можно было лишний раз не утруждать себя планированием и поиском перспектив. Расслабился… даже слишком. Тогда Свен здорово его выручил, буквально силой оторвав от сетевой зависимости. Показал, что мир – он интереснее, ярче.
Но как бы то ни было о «второй» своей профессии Че даже не думал. Для него, конечно, было шагом преодоления освоить навык, что давался единицам. Но не было и дня в пытке месяцев обучения, чтобы будущий пилот не пожалел о своей инфантильной тяге к самым сложным задачам.
Ординарная мнемоника – это не столько даже наука, сколько набор тренировочных практик. Она даётся одним и почти недоступна прочим. Но одно дело – помнить детали разговора, и совсем другое – располагать их на виртуальной карте логических компонент и формировать из хаоса звуков понятный языковой код. Пропасть, лежащая между тренировкой памяти и навыками адаптолингвиста так же велика, как разница между управлением фрегатом и титаном. Вместо одной системы ты контролируешь тысячу, вместо одного комплекта двигателей «чувствуешь» десятки маршевых и маневровых. Принципы те же, но качество процесса отличается разительно.
Аналогия всё равно оставалась лживой, поскольку каждый раз, осознавая гигантское тело-корабль, пилот титана просто делает то, что знает. Адаптолингвист же вынужден не только решать привычные задачи, но и создавать новые принципы правил, по которым и сформирует впоследствии искомое наречие.
Впору было поверить в судьбу, рассуждая о забавном стечении обстоятельств. Ливи был прав, говоря, что в начале их со Свеном сотрудничества с Республикой Че был мёртвым грузом. То ли секретарь Свена, то ли его личный курьер… та ещё функция, если подумать. Но Че не ощущал себя ни униженным, ни оскорблённым. Жажда познания, привитая ему родителями и учителями, переросла со временем в апатичное равнодушие по отношению к миру. Если тебе хорошо – незачем желать большего. Если плохо – желай и действуй. Обстоятельства никогда не мешали Че соблюдать эти простые принципы. Под руководством Свена, внешне безынициативный, он в действительности веселился. Если только можно назвать весельем все те огонь, воду и медные трубы, сквозь которые довелось пройти пилотам.
Выйдя из корабля, он почувствовал, будто оставил за спиной что-то очень важное и вместе с тем – отжившее свой срок. Словно сбросил кожу или вылетел из гнезда. Самостоятельность и желание действовать так, как считаешь правильным, спали в нём уже очень давно. Наверное, не стоило так суетиться.
Разбудил.
Сообщение отредактировал Renash: 08 February 2011 - 3:09
Это не просто богатые пилоты экстра-класса, это бессмертные (покуда не покинут своё уютное яйцо) существа (людьми их назвать сложновато), распоряжающиеся ресурсами целых планет по своей прихоти и обладающие силой в одиночку разогнать средних размеров флот из обычных пилотов. 
Вход
Регистрация
Наверх