"Когда на угольной шахте произошел обвал, в дальнем забое
находилось всего двое: Гарри и Том. Гарри был крепкий мужчина,
способный вынести любые потрясения. Другое дело - откатчик Том. При
обвале ему зашибло ногу. Спасся он только потому, что, худенький и
маленький, смог забраться под вагонетку, откуда его и извлек Гарри.
На двоих у них был лишь скудный завтрак в грубой картонной
коробочке, который Гарри купил у входа в шахту.
Лампу Гарри сразу же погасил. Мальчику было страшно, но Гарри
объяснил, что кислород нужен для дыхания - нельзя его жечь. Том тихо
стонал, а Гарри некоторое время сидел, прислушиваясь и раздумывая.
Какова причина обвала? Как далеко он идет? Как скоро можно ждать
помощи?
Гарри был трезвый человек. На скорую помощь он рассчитывать не
стал, а положился на собственные силы. Он был старым рабочим и
прекрасно знал расположение всех штолен Он подумал, что если он сумеет
пробиться в соседнюю штольню, то найдет там много ценного. Во-первых,
воду. Потом аварийный запас провизии и, наконец, скафандр с
кислородным баллоном. Тогда уже можно будет сообразить, как выбраться
наверх.
Недолго думая Гарри принялся за работу. Никогда еще не работал он
с такой яростью. Несмотря на причитания Тома, он заставил его
помогать. Гарри дал ему треть своего завтрака, остальное оставил себе,
чтобы не потерять сил.
Пневматический молоток был бесполезен. К счастью, под рукой
оказалась кирка, которую он всегда брал с собой, так как воздух в эту
отдаленную штольню подавался с перебоями, а Гарри дорожил заработком.
Теперь, руководствуясь чутьем шахтера, в полной темноте рубил он
породу, завалившую выход. Изредка под его киркой вспыхивали искры,
которые подчеркивали темноту.
Гарри не знал отдыха. Он работал с остервенением, как человек,
защищающий свою жизнь. Том уже не стонал. Перестал он и помогать.
Гарри не кричал на него больше и работал один.
Когда Гарри совершенно изнемог, он позволил себе уснуть. Спал он
тревожно, боясь проспать лишнюю минуту. Ведь во сне он не работает, а
только зря поглощает драгоценный кислород. Проснувшись от этой мысли,
Гарри испуганно схватился за кирку и принялся рубить. Том опять
застонал и стал помогать, откатывая в сторону глыбы.
Ни Гарри, ни Том не знали, сколько времени они пробыли в темноте,
сколько времени продолжалась их нечеловеческая работа. Дышать стало
труднее. Может быть, они очень ослабли, истомленные голодом, а может
быть, уже иссякал кислород. Особенно чувствовал это Том, который почти
все время лежал. Углекислота скоплялась внизу, поэтому Гарри заставил
его лечь на груду выброшенной им породы: все равно Том больше работать
не мог.
В редкие перерывы в работе Гарри прислушивался. Но ни один звук
не доносился к заживо погребенным. С проклятиями Гарри снова
принимался рубить породу. О нет! Он не так скоро сдастся. Гарри всегда
цепко держался за жизнь...
Гарри не мог бы сказать, на который день умер Том. Он сам к тому
времени уже настолько ослаб, что не мог даже оттащить труп. Ноги не
повиновались ему, но руки привычными, размеренными ударами крошили
породу.
Гарри не нашел в себе даже чувства жалости к умершему мальчику.
Он так отупел и так свыкся со смертью, что отнесся к гибели товарища с
испугавшим его самого равнодушием. Сам он едва ползал, но руки его не
могли остановиться. Он удивлялся, глядя на них. Они словно
принадлежали не ему. Откуда бралась в них сила?
Струя свежего воздуха в первые мгновения опьянила Гарри. Кругом
было все так же темно, но он ясно ощущал эту струйку. Он пил ее как
неразбавленное виски и скоро опьянел. Он что-то бормотал, кажется,
пел, потом уснул.
Проснулся он испуганный, схватился за кирку и стал рубить. Но
сила покинула руки. Кирка показалась ему непостижимо тяжелой. Работать
его заставила жажда. До сих пор он поддерживал себя каплями влаги из
ведра, которое он принес, чтобы умыться здесь же, в забое. Это было
чудачеством Гарри, над которым подсмеивались его товарищи. Но он любил
выходить из шахты чистым и весело крикнуть "хэлло" хорошенькой Дженни,
с которой всегда неизменно встречался у входа. Теперь это чудачество
если не спасло жизнь, то продлило ее. Мальчику он давал очень мало
воды. Когда Гарри подумал об этом, то на минуту в нем вспыхнуло что-то
вроде угрызения совести, но жажда скоро вытеснила все, на несколько
минут вернув силы.
Пробив себе узкий проход, Гарри с трудом вылез из плена. Тут же
он уснул. Спал долго, не боясь израсходовать кислород. Жажда разбудила
его.
Он не стал возвращаться за лампой и ощупью пошел вперед, мысленно
видя перед собой знакомый путь.
"Странно, - думал он, - сравнительно небольшой обвал пробит, но в
этой штольне так же темно и тихо, будто все погибли". Словно в ответ,
под ноги ему попалось что-то мягкое. Ощупав препятствие, Гарри
брезгливо отдернул руку от трупа. Страх заставил его ускорить шаги. Он
спешил к кладовой.
Кладовая оказалась на замке. С яростью отчаяния обессиленный
Гарри стал ломать дверь. Снова неведомо откуда берущаяся сила
поднимала кирку и обрушивала ее на доски.
На пол кладовой Гарри свалился в глубоком обмороке.
Придя в себя, он первым делом отыскал запасы воды, но выпить
позволил себе лишь несколько глотков. Потом он нашел консервы и съел
несколько крошечных кусочков. Гарри был благоразумным человеком. Он
хотел жить во что бы то ни стало.
Силы понемногу возвращались к нему, а вместе с ними и
воспоминание о Томе. Теперь он уже жалел мальчика. Он даже вернулся в
свою недавнюю могилу и похоронил разлагающееся тело. Потом зажег лампу
и отправился исследовать штольню. Ему попалось несколько трупов.
По-видимому, эти люди умерли с голоду или отчаяния. Гарри пожал
плечами. Верно, они не знали о кладовой и у них не было такого дикого
желания жить, как у него, последнего оставшегося в живых.
Выход из штольни был завален. Тут же валялись кирки и два трупа
знакомых Гарри рабочих. Он оттащил их подальше и принялся за работу
Теперь он работал уже не так бешено, как раньше. Он регулярно
отдыхал, нормально ел, берег силы. Но ему не удалось вести счет дням.
Он не знал, протекли ли дни, недели или, может быть, даже месяцы, но
он понимал, что забыт всеми.
Ни одного звука не доносилось до Гарри. Верно, там, наверху,
что-то произошло. Может быть, какое-то несчастье обрушилось на всю
шахту? Прекратились работы, а оставшихся внизу сочли погибшими?
Он не позволял себе опускаться. Он даже брился каждый день.
Хорошо, что бритва оказалась у него в кармане. Эта педантичная
строгость к себе сохранила в нем бодрость, работоспособность и
непрекращающуюся жажду жизни.
И вот однажды после удара кирки Гарри услышал свист. Это был
первый посторонний звук, который он слышал со времени обвала. Гарри
прислушался. Свистело впереди него. Он еще раз ударил киркой.
Засвистело сильнее, и он ощутил ветерок. Гарри закричал от радости,
вылез из своего прохода и долго исполнял какой-то замысловатый танец.
Потом побежал в кладовую и устроил пир: съел целую коробку консервов,
выпил единственную бутылку виски, которую берег. Навеселе он вернулся
к месту работы. Пролез в проход. Свист по-прежнему слышался, ветерок
ощущался. Но вдруг Гарри встревожился: воздух шел не снаружи, а уходил
из его штольни.
Гарри был осторожный человек. Мало ли с какими неожиданностями
можно встретиться в заваленной штольне! Торопливо вернулся в кладовую
и извлек скафандр. Он не знал, как им пользоваться, и провел целый
день за изучением приложенной инструкции. Гарри был упрям, и в конце
концов он освоил это. Облачившись в скафандр и захватив с собой
большой запас жидкого кислорода, он снова отправился к месту, где
слышал свист. Теперь он был готов к тому, что попадет даже в
отравленное место. Кроме того, его скафандр был непроницаем для жары.
Пусть даже стоградусная жара или холод обрушатся на него - Гарри в
своем скафандре и со своим желанием жить все стерпит.
В скафандре работать было трудно, но это, конечно, не остановило
Гарри. Так проработал он два дня. Со шлемом на голове он не слышал
свиста, не ощущал и ветерка. В кладовую он возвращался, только чтобы
поесть и возобновить запасы кислорода. Снимая шлем, он убеждался, что
без скафандра ему становилось тяжело дышать, словно воздух был
разрежен. "Избаловался кислородом", - подумал он. На третий день Гарри
вышел из штольни. С собой он нес небольшой запас провизии и жидкого
кислорода. Снимать скафандр он боялся: неизвестно, каким газом
наполнены соседние штольни. Он не хотел погибать от удушья. Он
поставил себе целью выбраться наружу, затратил на это много месяцев
труда и достигнет своего. Ох, и задаст он владельцу шахты, появившись
наверху! Пусть Дженни никогда больше не улыбнется ему, если он не
устроит грандиозной стачки! А кстати, о Дженни: ему не хотелось бы
появиться перед ней небритым. Как только представится случай снять
скафандр, он тотчас побреется.
Гарри дошел до вертикального ствола шахты. Конечно, подъемник не
работал Он стоял внизу; ослабевшие канаты свободно болтались. Гарри
покачал шлемом и двинулся к лестнице. Подниматься в скафандре было
делом нелегким, но Гарри не рискнул его снять. Слишком дорожил он
достигнутыми успехами, чтобы рисковать. Ведь неизвестно, почему
заброшена эта шахта. Может быть, все вокруг заполнено удушливым газом!
В голову Гарри пришла мысль проверить это. С трудом достал он из
кармана скафандра коробок и неуклюжими пальцами в толстых,
жиронепроницаемых перчатках попробовал зажечь спичку. Но спичка даже
не вспыхнула, как будто вокруг совсем не было воздуха. Снова Гарри
покачал шлемом и, укрепив на спине кирку, полез вверх.
Лез он несколько часов. Конечно, он не знал, было ли наверху утро
или ночь. Его электрический фонарик слабо освещал темные стены шахты и
перекладины лестницы. Хорошо, что он не истощил батарейки в своей
штольне! Здесь лампа не горела бы. Верно, вверху он еще встретится с
завалом.
Но Гарри ошибся. Больше он не встретил никаких препятствий и
вышел на поверхность земли.
То, что он увидел вокруг, испугало его больше, чем даже обвал в
его штольне. Недоуменно оглядывался он, не узнавая знакомых мест.
Словно сглаженные, то там, то здесь возвышались развалины. Вокруг была
пустыня: ни деревца, ни травинки... Голые скалы, кое-где покрытые
илом.
С содроганием смотрел Гарри перед собой.
Была ночь. В небе горели немигающие и удивительно яркие звезды.
Они-то и освещали странную местность. Гарри тихо шел по каменистой
земле. Взойдя на одну скалу, он увидел перед собой ледяное поле.
В изнеможении Гарри сел. Он ничего не понимал. Он хотел уже снять
скафандр, но руки не поднимались. Сердце болезненно колотилось.
Медленно он оглядывался вокруг. Ужас душил его. Он видел вымершую
пустыню. Ни одного живого существа... Что произошло? Где его Дженни?
Смутно рождалась мысль о какой-то катастрофе.
"Может быть, война? - подумал он. - Но почему же лед? Неужели
море замерзло?"
Гарри не чувствовал холода через скафандр, но он вдруг понял, что
страшный мороз сковал поверхность земли.
Гарри подумал, что долгий плен свел его с ума, что это
галлюцинация. Тупо смотрел он перед собой. Ни один звук не нарушал
полной тишины. Даже там, внизу, Гарри не чувствовал себя одиноким, а
здесь...
Гарри вскочил и закричал. Закричал дико, не по-человечески. Потом
побежал. Он бежал вниз, туда, где простиралась ледяная равнина.
Задохнувшись, он упал на скалы и долго лежал, боясь оглянуться.
Что случилось? Что произошло? Какой дикий кошмар давит его? Верно, он
все еще лежит в своей штольне. Сейчас, сейчас он проснется...
Но Гарри не просыпался. Он поднял голову и увидел матово-черное
небо.
Необычное зрелище заставило его вздрогнуть и подняться на ноги.
На этом пустом черном небе, без зари, без рассвета, из-за
ледяного поля появился ослепительный край солнца, а рядом с ним
по-прежнему ярко горели холодные звезды.
Кошмар продолжался.
Гарри видел, как от его скалы легли темные, геометрически
правильные тени. Он видел, как первые лучи солнца коснулись ледяного
поля. Оно засветилось драгоценными камнями, засверкало до боли в
глазах, и тотчас над ледяным массивом заклубился нежный туман. Гарри
ничего не понимал. На его глазах тяжелые льдины без всякого
переходного состояния превращались прямо в пар.
Яркое, словно вырезанное в черном небе, окруженное косматой
огненной короной солнце ползло вверх. Дико выглядело это дневное
взлохмаченное светло на мрачном небе.
Из-подо льда стала проступать вода. Льдины плавали теперь в
клокочущем кипятке. Беспокойно бросались из стороны в сторону бурлящие
волны. На поверхности моря вздымались гигантские, наполненные белым
паром пузыри. Вверх поднимался густой туман.
Гарри понял, что произошло что-то страшное, непостижимое, чего
нельзя объяснить. Жутко было подумать, что, может быть, только он один
ходит еще по Земле...
Ноги Гарри шлепали по лужам воды, которая почти мгновенно
высыхала, превращаясь в струйки тумана. Пар клубился над всей
поверхностью клокочущего моря. Казалось, что весь океан превращается в
гигантское облако. Туман наполнял собой все, окружая Гарри сплошной
ватой. Гарри почти ничего не видел. Страх перед одиночеством гнал его
куда-то. Вместе с тем он почувствовал голод. Но ведь он не мог есть,
не снимая шлема, а сделать это он безотчетно боялся.
Теперь до слуха Гарри стали доноситься звуки. Гарри вздрогнул
прислушиваясь. До него доносились какие-то взрывы, раскаты
артиллерийских залпов. Надежда и страх боролись в Гарри. Неужели
война? Но что могло случиться с природой? Или эти звуки тоже
проявление чего-то неведомого?
В этот момент с треском лопнула скала, на которой недавно стоял
Гарри.
Гарри отскочил в сторону. Скала лопнула, как холодный стакан, в
который налили кипяток.
Нет, это не война. Трескается земля. Солнце мгновенно раскаляет
камни...
Скоро плотный туман непроницаемой пеленой закрыл все вокруг.
Гарри бежал к морю. Достигнув берега, он увидел, как вода
отступала перед ним. Он бежал, задыхаясь, одержимый дикой мыслью не
дать ей уйти. А море отступало все дальше и дальше, словно начался
небывалый отлив. Но Гарри понимал, что это испаряется море,
превращаясь в туман.
Под ноги Гарри попал какой-то предмет, увлекаемый водой.
- Лодка, лодка - крикнул Гарри и уцепился за алюминиевый край.
Он уселся в лодку и, ухватившись за ее края, сидел, дико озираясь
вокруг и не видя ничего, кроме тумана.
Гарри не хотел покидать этого осколка человеческой культуры,
попавшегося ему. На нем он бежал от грохота разверзающейся под ногами
земли, от жуткой, вымершей пустыни... Лодка была алюминиевая, с
герметически закрывающимся верхом. Гарри не боялся утонуть. Он лег на
дно и зажмурил глаза. Он пролежал так несколько часов, в течение
которых отступало море, вырастали материки и обнажались новые острова.
Белые хлопья тумана лизали скафандр и маленькую лодку. В тумане
теперь чувствовалось движение. Казалось, что он растекается по всей
Земле, стараясь заполнить пустоту.
Гарри пришел в себя от воя ветра. Это сырым черным ураганом
мчался туман. Волны бросали лодочку. Гарри опять захотел жить.
Поспешно вычерпал он воду из лодочки, закрыл герметический верх,
плотно затянув резиной отверстие, из которого высовывался корпус его
скафандра. Скафандр предохранял его от воды. Дикая жажда жизни снова
заговорила в Гарри.
До его слуха донесся гул и грохот, словно где-то поблизости
низвергался водопад. Гул приближался, причиняя ушам физическую боль.
Вдруг Гарри увидел перед собой стену воды. Это была не волна. Это
скорей походило на сорвавшийся с места горный хребет.
На мгновение туман рассеялся. Гарри видел, как с вершины водяной
горы летели клочья белой пены, похожие на облака, и смешивались с
туманом.
Гарри показалось, что сюда мчится другой океан - может быть, из
противоположного полушария, стремясь восполнить испарившееся за утро
море.
В следующий миг вода закрыла Гарри и его лодочку.
Долго был Гарри под водой, чувствуя, что вертится,
опрокидывается... Мрак окружал его. На мгновение он включил
электрический фонарик. Беспомощный зеленоватый лучик протянулся на
несколько метров. Гарри ничего не видел. Но он не гасил этот огонек. С
любовью он думал теперь о своей кладовой, где можно было так хорошо
поесть, выпить, поспать... Лучше бы он и не выбирался на эту проклятую
поверхность! Но что же случилось с Землей? Какие страшные потрясения
произошли с ней? Зачем он не вернулся в свою штольню, а побежал за
этой дурацкой лодкой? Нет, все равно бесполезно! В штольне теперь
такой же отравленный воздух, как и вокруг. А может быть, его и совсем
нет?
Эта страшная мысль вдруг поразила Гарри. Он сразу понял значение
свиста и разреженного воздуха в последние дни работы в штольне.
Значит, из его штольни исчезал воздух! Но как могла исчезнуть с
поверхности Земли вся атмосфера?
Меж тем Гарри всплыл наружу. Вероятно, солнце зашло, потому что
температура стала резко падать. Гарри заметил это по ледяной коре,
покрывшей его скафандр.
По мере охлаждения земли ураганный туман, окружавший Гарри,
пролился ливнем. Гарри почувствовал, что он снова оказался под водой.
Испарившиеся моря падали вниз. Недавно еще залитые морем материки
снова превращались в морское дно.
Когда через несколько часов измученный, голодный Гарри снова
всплыл на поверхность, ливень кончился, прекратился черный ветер.
Рассеялся туман.
Вблизи виднелся какой-то остров, быстро поднимающийся из воды.
Видимо, Гарри с его лодочкой находился над материком, с которого
спадала вода.
На глазах у Гарри остров превращался в гору. Течение относило
лодочку от выраставшего горного хребта.
Суша проступала с поражающей быстротой. Гарри, как ребенок,
радовался этому. Не отдавая себе ни в чем отчета, он стремился только
стать ногами на твердую землю.
Беспомощно он старался направить свою лодочку к появляющимся
островам, но неумолимое течение несло его дальше. Голод и жажда мучили
его все больше и больше.
Смутно пытался Гарри представить себе, где он находится.
Вероятно, волна давно унесла его из Англии. Что это за горы,
исчезающие на горизонте? Альпы?
Спадающая вода оставляла в каждой ложбине озеро, мгновенно
подергивающееся льдом.
Под лодочкой было совсем мелко. Из воды проступали смутные
контуры, может быть, скал, а может быть, развалин. Было слишком темно,
хотя звезды и светили ярко.
Лодочка остановилась. Вода убегала по улицам когда-то
существовавшего города. Бесформенные развалины почти не походили на
людские строения...
Гарри, вконец измученный, освободил себя от лодки и встал ногами
на обледеневшую почву.
"Вероятно, чертовски холодно!" - подумал он, опускаясь на землю.
Силы оставили его.
Прежде вера в жизнь воодушевляла его. Казалось, не было
испытания, которое сломило бы Гарри, но теперь вид погибшей,
опустошенной Земли победил этого последнего человека, который недавно
так хотел жить.
Гарри беспомощно и равнодушно смотрел перед собой. Он не хотел
шевелить ни рукой, ни ногой. Он мог бы покончить все разом, сняв шлем,
но он не делал этого.
Перед его глазами возвышалась какая-то железная конструкция,
сильно покосившаяся набок.
"Ах да... Эйфелева башня! - подумал он. - Значит, я в Париже. Как
это смешно! При жизни я никак не мог попасть сюда: ее хватало денег...
Хотел съездить вместе с Дженни".
При жизни! Значит, он считал себя уже мертвым?
Да, он был уже мертв. От него ушла вера в жизнь, а с ней вместе и
жизнь.
Крепчал космический мороз. Скафандр мертвого человека затянуло
льдом. На Земле царила температура межпланетных пространств. Ничто не
защищало Землю от потери тепла - ведь на ней не было атмосферы.
Ничто не нарушало молчания над пятью миллиардами могил последнего
поколения несчастной планеты.
И снова на черном небе внезапно появился ослепительный солнечный
диск. Заклубились вновь рожденные изо льда облака. Над водой не было
атмосферы и ее давления. Лед сразу превращался в пар. Едва исчезал
лед, вода начинала кипеть. Туман поднялся над морем и, расползаясь по
суше, скрыл под собой труп последнего человека Земли..."
«Воздух» (2015) - Тизер-трейлер. Русские субтитры.
Вход
Регистрация
Тема закрыта
Наверх
