Вход
Регистрация
Тема закрыта
Конкурсные будни
Конкурсные будни.
Вечер в баре «У синего дракона», как обычно во время проведения конкурса, был шумным. Помимо завсегдатаев бара в помещении находились как поклонники литературного искусства, так и почитатели сопутствующих «высокой литературе» жанров. Таких, например, как прицельное закидывание авторов горячей критикой, массированное распыление жидких мнений и вбросы при помощи воздухогонных устройств различных неприятных для обоняния комментариев. Мощные климат-контрольные системы бара с трудом справлялись с перепадами температуры и еле-еле успевали обеззараживать воздух в помещении. Поэтому Кленс, хозяин бара, время от времени включал роботов-уборщиков, а также дополнительные вентиляторы.
В особенности страсти разгорались после очередного выступления Хелии, которая мастерски выражала собственное мнение по поводу произведений конкурсантов. Всем нравились ее презентации с многочисленными яркими образами и подробным анализом каждой строчки. Но потом появлялись те, чье мнение отличалось от выводов Хелии, они занимали трибуну (вернее, привлекали к себе внимание), дабы спасти своего фаворита. Дело в том, что хрупкая и субтильная девушка с бледным лицом обладала огромным талантом манипулировать мнением окружающих. И если никто не успевал вовремя оспорить ее точку зрения, толпа, скандируя отрывки из ее рецензий, перераспределяла ставки на конкурсантов. Сама Хелия в дебатах не участвовала, предоставляя эту неблагодарную работу сочувствующим очередной ее рецензии.
В данный момент в борьбе за очередного лидера сцепились владелец журнала мэтр Визидум и работник одного из интеллектуальных учреждений (как сам он любил себя называть) Минди.
- Да что она вообще в литературе понимает! – кричал Минди, – все ее доводы это пустое сотрясание воздуха.
- Какой сегодня прекрасный вечер, - мечтательно произнес Визидум, попивая крепкий чай, – давно меня так не радовали.
- Что!? Что тебя радует? То, как пытаются спихнуть главного претендента на приз?
- Нет, меня радует твой зуд между стулом и позвоночником.
- С какой радости тебя волнует мой зуд, мне кажется, ты перепутал его со своим!
- Да вон же, посмотри, под тобой стул дымиться.
- Где?- вскочил работник мысли.
- Вон там! – неудачно указав на стул под Минди, издатель вылил почти всю свою чашку на сиденье.
- Ах ты паршивец! – схватив свою кружку с крепленым, Миндии попытался вылить ее на голову Визидуму.
Тот еле успел спрыгнуть назад, как поток пенного крепленого окатил его стул.
Кленс вздохнул, в сотый раз щелкнул пальцами, и роботы устремились вычищать следы писательских баталий.
Тем временем в другом углу стихоплет Педро развлекал толпу картинками. Он вытаскивал наугад название произведения одного из участников конкурса и рисовал шаржи на планшете. Толпа, как обычно, рукоплескала. Краем уха он слушал, как мэтр Илиян делится воспоминаниями молодости об охоте в калдарских джунглях.
- Вот, значит, расставили мы силки на дымря и ждем. Погода выдалась ужасная. Дождь, гроза, град - в общем, светопреставление. А что делать? В другую погоду дымрь и не вылазит из норы. Ну, приняли мы лекарства сорокаградусного для профилактики простуды, – Илиян показал, как, опрокинув свою стопку, - и пошли на полянку с корзинками.
- А с корзинками зачем?
- Как зачем, за грибами.
- А дымрь?
- Что дымрь?
- Вы ж на дымря охотились?
- С корзинками? – удивился Илиян.
- С силками, – поправил его собеседник.
- Ну, с силками это другое дело, он как в них запутается, главное его не упустить, подвозишь тачку и давай лопатой работать, сыпешь на него, сыпешь, главное щедро не жалеть.
- А что сыпать-то?
- Погоди, у меня тут письмо на почту пришло. О! Это ж от святого отца Сарачуна.
- Им уже и в больницу связь подали, – возмутился Визидум, – теперь своими проповедями замучает.
Кленс, протирая очередной бокал, заметил:
- Это я ему провел выделенный канал. Его как прошлый раз увозили, ну вы помните, у него приступ диареи и обострение синдрома Туретта случилось, так вот он просил держать его на связи. Обещал присылать отзывы святых землян, с коими он связан, на рассказы конкурсантов.
- Ну-ка давайте, послушаем, что нам неистовый глаголет.
- Сейчас громкую включу, – сказал Илиян и активировал планшет.
Послышался шорох, потом визг, а затем тяжелое дыхание. Наконец присутствующие расслышали невнятную речь:
-Я тут читал ваши биииип бииииип бииииип, так знайте биииип и пусть бииииип, мне вообще биииип, но это биииип бииип биииип уберите от меня ваши грязные лапы, подонки!
- Хм, ничего не понял, - почесал затылок Илиян, – но голос явно его.
Из дальнего угла поднялось тело и продекламировало:
- Я вижу! Вижу! Визидум стоит у алтаря в платье и принимает упаковку анальгина у стоящего передним на коленях Педро! Все смотрите и все увидите! - и рухнуло опять под столик.
Его собутыльник, дед бомжеватого вида, приподнял голову и прохрипел:
– Не может быть! Такой буст, как анальгин, да за просто так отдать? А себе что тогда колоть? – и вновь уронил голову в тарелку.
Кленс поднял палец в воздух и произнес торжественно:
– Это было пророчество!
Вечер в баре «У синего дракона», как обычно во время проведения конкурса, был шумным. Помимо завсегдатаев бара в помещении находились как поклонники литературного искусства, так и почитатели сопутствующих «высокой литературе» жанров. Таких, например, как прицельное закидывание авторов горячей критикой, массированное распыление жидких мнений и вбросы при помощи воздухогонных устройств различных неприятных для обоняния комментариев. Мощные климат-контрольные системы бара с трудом справлялись с перепадами температуры и еле-еле успевали обеззараживать воздух в помещении. Поэтому Кленс, хозяин бара, время от времени включал роботов-уборщиков, а также дополнительные вентиляторы.
В особенности страсти разгорались после очередного выступления Хелии, которая мастерски выражала собственное мнение по поводу произведений конкурсантов. Всем нравились ее презентации с многочисленными яркими образами и подробным анализом каждой строчки. Но потом появлялись те, чье мнение отличалось от выводов Хелии, они занимали трибуну (вернее, привлекали к себе внимание), дабы спасти своего фаворита. Дело в том, что хрупкая и субтильная девушка с бледным лицом обладала огромным талантом манипулировать мнением окружающих. И если никто не успевал вовремя оспорить ее точку зрения, толпа, скандируя отрывки из ее рецензий, перераспределяла ставки на конкурсантов. Сама Хелия в дебатах не участвовала, предоставляя эту неблагодарную работу сочувствующим очередной ее рецензии.
В данный момент в борьбе за очередного лидера сцепились владелец журнала мэтр Визидум и работник одного из интеллектуальных учреждений (как сам он любил себя называть) Минди.
- Да что она вообще в литературе понимает! – кричал Минди, – все ее доводы это пустое сотрясание воздуха.
- Какой сегодня прекрасный вечер, - мечтательно произнес Визидум, попивая крепкий чай, – давно меня так не радовали.
- Что!? Что тебя радует? То, как пытаются спихнуть главного претендента на приз?
- Нет, меня радует твой зуд между стулом и позвоночником.
- С какой радости тебя волнует мой зуд, мне кажется, ты перепутал его со своим!
- Да вон же, посмотри, под тобой стул дымиться.
- Где?- вскочил работник мысли.
- Вон там! – неудачно указав на стул под Минди, издатель вылил почти всю свою чашку на сиденье.
- Ах ты паршивец! – схватив свою кружку с крепленым, Миндии попытался вылить ее на голову Визидуму.
Тот еле успел спрыгнуть назад, как поток пенного крепленого окатил его стул.
Кленс вздохнул, в сотый раз щелкнул пальцами, и роботы устремились вычищать следы писательских баталий.
Тем временем в другом углу стихоплет Педро развлекал толпу картинками. Он вытаскивал наугад название произведения одного из участников конкурса и рисовал шаржи на планшете. Толпа, как обычно, рукоплескала. Краем уха он слушал, как мэтр Илиян делится воспоминаниями молодости об охоте в калдарских джунглях.
- Вот, значит, расставили мы силки на дымря и ждем. Погода выдалась ужасная. Дождь, гроза, град - в общем, светопреставление. А что делать? В другую погоду дымрь и не вылазит из норы. Ну, приняли мы лекарства сорокаградусного для профилактики простуды, – Илиян показал, как, опрокинув свою стопку, - и пошли на полянку с корзинками.
- А с корзинками зачем?
- Как зачем, за грибами.
- А дымрь?
- Что дымрь?
- Вы ж на дымря охотились?
- С корзинками? – удивился Илиян.
- С силками, – поправил его собеседник.
- Ну, с силками это другое дело, он как в них запутается, главное его не упустить, подвозишь тачку и давай лопатой работать, сыпешь на него, сыпешь, главное щедро не жалеть.
- А что сыпать-то?
- Погоди, у меня тут письмо на почту пришло. О! Это ж от святого отца Сарачуна.
- Им уже и в больницу связь подали, – возмутился Визидум, – теперь своими проповедями замучает.
Кленс, протирая очередной бокал, заметил:
- Это я ему провел выделенный канал. Его как прошлый раз увозили, ну вы помните, у него приступ диареи и обострение синдрома Туретта случилось, так вот он просил держать его на связи. Обещал присылать отзывы святых землян, с коими он связан, на рассказы конкурсантов.
- Ну-ка давайте, послушаем, что нам неистовый глаголет.
- Сейчас громкую включу, – сказал Илиян и активировал планшет.
Послышался шорох, потом визг, а затем тяжелое дыхание. Наконец присутствующие расслышали невнятную речь:
-Я тут читал ваши биииип бииииип бииииип, так знайте биииип и пусть бииииип, мне вообще биииип, но это биииип бииип биииип уберите от меня ваши грязные лапы, подонки!
- Хм, ничего не понял, - почесал затылок Илиян, – но голос явно его.
Из дальнего угла поднялось тело и продекламировало:
- Я вижу! Вижу! Визидум стоит у алтаря в платье и принимает упаковку анальгина у стоящего передним на коленях Педро! Все смотрите и все увидите! - и рухнуло опять под столик.
Его собутыльник, дед бомжеватого вида, приподнял голову и прохрипел:
– Не может быть! Такой буст, как анальгин, да за просто так отдать? А себе что тогда колоть? – и вновь уронил голову в тарелку.
Кленс поднял палец в воздух и произнес торжественно:
– Это было пророчество!
Наверх
