Театр ...
Часто посещая эту станцию, я всегда любил заходить в один замечательный бар с оригинальным названием "У синего дракона", но в этот раз мне не повезло. На дверях красовалась надпись -"Ремонт". Ну что же, делать нечего, я развернулся было обратно, как вдруг мое внимание привлекла яркая, слегка мерцающая вывеска. Первое слово было понятным - "Театр", а вот второе я никак не мог разобрать. Вроде буквы знакомые, но прочитать их было невозможно.
Время было еще не позднее, и я решил зайти. За дверьми обнаружился небольшой коридорчик, обитый черным бархатом и ведущий прямо к местам для зрителей. Ни кассы, ни гардероба, просто коридор, выходящий в партер.
Как ни странно, я не опоздал. Зал был полон лишь наполовину, и занавес еще закрывал сцену. Я огляделся. В принципе, этот театр мало чем отличался от виденных мною ранее - те же мягкие кресла, стандартная сцена и массивный занавес, скрывающий недра театральных подмостков. Странным было только освещение. Вернее, цветовая гамма, выбранная хозяевами этого заведения. Свет давали прожектора с цветными стеклами, подвешенные под потолком. Зрительские места были освещены кроваво-красным светом, что делало атмосферу слегка зловещей. Верх занавеса был подсвечен в синих тонах, и это контрастировало с его ярким оранжевым цветом. Наверху висела голова дракона, чем-то отдаленно напоминавшая ту, что была изображена на вывеске моего любимого бара, только эта зловеще сверкала угольками глаз в сторону зрителей и совсем не обещала приятного времяпровождения. Легкий гул голосов сидящих впереди зрителей был монотонным, словно записанный на пленку короткий звуковой ряд, который крутили снова и снова.
Как только я занял свободное место в пустом заднем ряду, прогремели фанфары и нижние края занавеса разошлись в стороны и подтянулись вверх, образовав собой крылья дракона грязно-фиолетового оттенка. Раздались нестройные аплодисменты, под которые на сцену вышел конферансье. Это был карлик в черном фраке, полы которого волочились за ним по полу. Начищенные до блеска туфли торчали из-под черных расклешенных брюк. У конферансье была густая черная разбойничья борода, круглые маленькие очки с темными стеклами, а довершал его наряд старомодный котелок, уверенно сидевший на его немаленьких ушах.
- Итак, дамы и господа, мы, как всегда, рады вас видеть в нашем скромном заведении, - произнес карлик хриплым голосом запойного портового грузчика, - о, да я вижу, среди нас есть новый зритель! Рады, очень рады вам, давайте поаплодируем ему, господа, покажем, как мы рады, - и карлик весело захлопал в ладоши. Зрительный зал поддержал аплодисменты.
- Ну что, дорогие дамы и господа, начнем наше представление? – вновь заговорил карлик, – Сегодня вы увидите интересную историю, а те, кому она понравится, смогут выйти на сцену и тоже сыграть в этой пьесе. Но постарайтесь запомнить, что если ваша игра не понравится зрителям, вам очень-очень не поздоровится. Мы вас съедим! – и карлик захохотал.
Зрительный зал отреагировал на шутку (или угрозу?) гробовым молчанием.
- Внимание, картина первая! – торжественно произнес конферансье.
Правую сторону сцены осветил своим лучом синий прожектор. Там обнаружился стол с сетевым терминалом. За столом стояла грубо сделанная марионетка, изображающая молодого человека. Одета кукла была в черные школьные шорты и клетчатую рубашку. Рыжий ежик волос украшал макушку его головы. Кукла стучала руками по панели терминала, изображая работу.
- Вот обратите внимание, это наш главный герой, это простой парень, который чинит и ломает разные электронные устройства, – карлик присел на краешек сцены и скрылся в тени, продолжая описывать происходящее на сцене, – Я, право, и сам не знаю, что он сейчас делает, могу только догадаться, что эта работа принесет ему деньги. А что, спрашивается, можно на них купить? Да что угодно. Однако мне подсказывают – денег он не получит. Он получит наследство. Вот оно! - другой край сцены осветился еще одним синим прожектором.
В другом конце сцены появилась барная стойка с лежащим на боку аппаратом прохладительных напитков.
- Вот это поворот! Браво! Ему достался настоящий пиратский бар! Повезло парняге, хотя, может, и не повезло. Вон тот сутулый субъект явно юрист. Посмотрите, как парнишка дрожит перед ним.
Кукла главного героя трепыхалась перед длинной, так же грубо сделанной куклой, одетой в серый плащ с поднятым воротником. Над воротником торчала лишь сверкающая в синем свете лысина. Юрист подсовывал в сторону главного героя лист бумаги, а тот отодвигал его обратно. Действия повторились несколько раз, наконец, парень сдался. Кукла, изображающая юриста, направилась вглубь сцены и растворилась во тьме.
- Ну вот, теперь он владелец бара. Посмотрим, как пойдет дело дальше, принесет ли это ему счастье или горе.
Из-за барной стойки вышла еще одна марионетка, она изображала уборщицу. Женская фигурка в темно-синем рабочем костюме усиленно терла шваброй пол под стойкой. Ее руки были из блестящего металла и явно не подходили ей по размеру.
- Смотрите, вот еще один персонаж нашей пьесы, эта таинственная незнакомка досталась парню вместе с баром. Хм, только не думаю, что ему понравятся ее объятия, – и из темноты, где находился карлик, снова раздался его смех, – Что же, персонажей прибавляется, и сейчас начнется действо, а мы поможем им, применив маленькое волшебство.
Красные прожектора направили свой свет на сцену. Теперь главным тоном стал фиолетовый. Но с изменением освещения изменились и куклы. Теперь они стали походить на живых людей. Марионетка главного героя стала вполне реальным парнем с внешностью классического программиста - небрежная одежда, всклоченные волосы, воспаленные бегающие глаза. Уборщица тоже стала выглядеть совсем как живая, теперь это была девушка все в том же рабочем комбинезоне, ее руки стали выглядеть нормально, но память настойчиво напоминала каждому зрителю, что скрывается под рукавами. Она продолжала тереть шваброй сцену. В глубине сцены стали видны столики с сидящими за ними посетителями. Некоторые подходили к автомату на стойке и, достав оттуда напитки, опять расходились по своим местам. Парень сел обратно за терминал и, не обращая внимания на происходящее в его баре, опять принялся за свою работу.
Вся эта пантомима происходила на фоне мертвой тишины, что усугубляло и без того мрачную атмосферу. Лишь голос карлика, комментировавший происходящее, нарушал тишину и своим низким хриплым тембром нагнетал ощущение нереальности. В зрительном зале, теперь погрузившемся в полную тьму, тоже было тихо. И только когда карлик заканчивал очередной спич, оттуда доносились ровные и однообразные аплодисменты. Происходящее на сцене стало напоминать кино в головизоре, в котором безумный настройщик оставил лишь фиолетовый цвет со всеми его оттенками, при этом напрочь выключив звук.
- Смотрите, смотрите, в нашем баре появился злодей, сейчас будет драма!
У барной стойки появился громила самого злодейского вида, по всем признакам - матарец. Он грозно размахивал своими ручищами и беззвучно долбил по автомату с напитками. Сзади к нему подошла уборщица и простым обыденным движением, будто смахивая муху со стола, оторвала дебоширу обе руки. Крови не было, и это только добавило происходящему абсурдности и жути. Девушка, которая оказалась киборгом, открыла стоящий рядом холодильник и уложила туда свои трофеи. Потом вернулась к застывшему громиле и точно так же, не проявляя никаких эмоций, разобрала его на части и сложила в тот же холодильник. Из зала раздались бурные аплодисменты.
- Ха! Теперь ей хватит еды на две недели, - опять раздался голос карлика из темноты под сценой, – вы все еще желаете присоединиться к нашей пьесе?
«Какой бред здесь твориться» - подумал я – «нужно выбираться отсюда скорее, пока это безумие не охватило и меня тоже».
- Что ж, если вам не нравится наше представление, вы можете покинуть наш театр, – сказал карлик, будто услышав мои мысли, и тут его голос, ставший негромким и вкрадчивым, раздался почти совсем рядом со мной, – если сумеете.
Синий луч прожектора уперся прямо в меня. В его свете я увидел, что все зрители тоже марионетки, и с потолка к ним тянутся тонкие нити, которые управляют их руками, заставляя аплодировать. Деревянные лица зрителей повернулись в мою сторону и уставились на меня стеклянными лазами. Карлик оказался почти рядом со мной. В руках он держал две зазубренные иглы, от которых к потолку тянулись лески.
- Несложно догадаться, что это представление исключительно для вас, правда, мистер? – карлик медленно приближался ко мне, - Настало время и вам присоединиться к нашему действию. Присоединяйтесь, не стоит отрываться от коллектива.
- Присоединяйтесь! Присоединяйтесь! – наконец подали голос зрители.
- Сегодня ты в главной роли, завтра придет другой, и ты станешь зрителем. А может, ты заслужишь право сыграть для него на сцене? Помочь ему присоединиться к нам, – уговаривал карлик, приближаясь ко мне.
Происходящее было похоже кошмарный сон и, как часто бывает во сне, я не мог пошевелиться от ужаса, лишь смотрел на конферансье и понял вдруг, что он тоже марионетка. Неуклюже переваливаясь с боку на бок, он подходил все ближе и ближе, протягивая ко мне свои деревянные руки с зажатыми в них иглами. Надо было срочно проснуться. Наконец, мне удалось пошевелить рукой, и я изо всех сил ущипнул себя за ногу. Способность двигаться тут же вернулась ко мне. Отбросив ногой нависшего надо мной карлика, я ринулся в темноту между рядами кресел. Куклы-зрители начали выбираться со своих мест, пытаясь найти и поймать меня. Прожектора шарили лучами по всему зрительному залу. Добравшись до прохода, я обернулся и увидел, что марионетки, запутавшись в своих нитях, свалились в одну кучу. В мелькании красного, синего и фиолетового света в клубке копошащихся тел мне виделись то люди, то куклы, то какие-то фантастические монстры с множеством рук и ног. Из этой шевелящейся груды доносились голоса, сливавшиеся, как и тела передо мной, в бессмысленную мешанину:
- С нами. Такой же. Для тебя. Браво. Это никуда не годится. Присоединяйся. Ты никто. Главный герой должен. Мы знаем лучше. Только здесь.
Не в силах отвести взгляд от этой сюрреалистической картины, я задом пятился к выходу. Когда я коснулся спиной двери, сверху раздался зловещий шепот:
- Уходи, но знай, что ты вернешься. Тебе все равно захочется стать таким, как и они. Другим здесь нет места.
Свет разом погас, и голос пропал. Лишь из темноты доносился деревянный перестук пытающихся выбраться марионеток. Развернувшись, я толкнул дверь, выбежал в черный коридор и бросился к выходу. К счастью, дверь по-прежнему была не заперта, и я беспрепятственно вырвался на улицу. Не снижая скорости, в два прыжка я перемахнул через дорогу и чуть не влетел в витрину магазина напротив. И замер – теперь я смог прочитать второе слово на вывеске театра. Написанное «зеркально», оно легко читалось в отражении вывески в стеклянной витрине – «абсурда». Вместе два слова составляли «Театр абсурда»
«В театре абсурда ты главный герой» - всплыли в памяти слова когда-то услышанной песни.
Главный герой… То есть, будь на моем месте другой, была бы другой и пьеса?
С другой стороны – если я и был главным героем, то уж режиссировал этот кошмар точно не я…
Интересно, кто же этот кукольник?