В ОЖИДАНИИ ШЕДЕВРАНа сером тритановом балконе над типичным пиратскогим баром, утесом выдававшемся в гигантское, продуваемое собственными ветрами пространство ангара, капсулир принимал гостя. В белых садовых креслах, которым бы самое место в зеленом садике, расположились мощный старик в прожженном комбинезоне, так и не снявший с плеча плазмосварочной горелки, и одетый со всем шиком, какой может себе позволить VIP-клиент «Нокса» юноша.
Юноша брал интервью.
- И последний вопрос, который мы всегда задаем своим гостям!
- Наш гость – вы. Я знаю этот вопрос. И я не смогу ничего вам ответить.
Игровой журналист изо всех сил попытался скрыть разочарование. Он не ожидал, что их старейший, согласно тщательному исследованию реестра, подписчик евы, скатится до такого старого, тухлого баяна.
Внизу, в кабаке, экипаж титана издавал звуки разудалого пьяного загула. Можно было не сомневаться – это не звуковой источник, внизу действительно происходила добротно замоделированная попойка. Бывало и с участием ролевиков-алкоголиков. Биохимический интерфейс, когда-то окончательно стеревший разницу между пьянкой в виртуальной компании и на квартире, тому весьма способствовал.
- Будь я старым снобом, хотя я теперь и есть старый сноб, я бы назвал вам жутковатый пиксельный шедевр конца XX-го века.
Он изобразил с помощью пятисантиметровой модели боевого скафандра и пары «глазастых» местных гамбургеров сцену из «Супер марио».
- А будь я восторженным юношей - назвал бы что-то из последних современных блокбастеров. Но я вам скажу, и вы старика послушайте: Ее нет, но это только пока. Пройдет десяток лет, и последний человек рожденный в мире без компьютеров и игр уйдет в последний рейд гонять чертей. Может быть, это буду даже я – ведь из первого состава моей корпы… гильды то есть, не осталось в живых уже никого, сейчас я командую их правнуками, и их… ну, вы знаете, мы называем это «Тени». Но даже они, наши потомки, тоже не увидят этой игры. Вот когда уже тому поколению придет пора уходить – только тогда родится нежданный шедевр...
Оглушительный стеклянный звон внизу прервал их беседу. Чьё-то тело, пробившее панорамное окно питейной, шмякнулось в туче стеклянных осколков на металлический пол ангара. Капсулир присмотрелся – парень был неписью из дрон-пилотов. Ничего ценного не пострадало. Он постучал по торчащей из стены трубе.
- Тише дроновы высеры! Капитану пить мешаете! Команда громогласно подняла тост за капитана. Но звук убавила - боялись.
- Так вот… Быть может, его создаст мечтающий о славе инди в легендарном «Крипер-кафе» или лоснящиеся от денег и славы полубоги в сверхбогатой фирме, которая ничего на нашей памяти не изобретала сама. Может быть, группа патриотов-энтузиастов, желающая поднять и прославить национальный игропром какого-нибудь Задри-стана, или циничный веб-дизайнер с очередной идеей для тысячной на его счету дерьмобраузерки, которую он сразу же забудет. Не знаю. Но точно скажу - первый её код еще не написан.
Понимаете, мы, мое поколение - жили с чувством тоски и обреченности, потому что все вокруг говорило, порой открыто что «ваш мир – фальшивка». Сейчас мы достигли гармонии между мирами. Там труд, от которого не отвлекает уже совсем ничего, здесь отдых, в точности как в древнем описании Валгаллы, знаете – развеселыё бой и смерть до обеда, воскрешение к вечеру, потом пьянка до поздней ночи.
Видно было, что речь эту он обдумал очень, очень давно.
- Нехорошие вещи вы говорите.
-Да. Так вот, о чем я. Тоска и уныние. Это, и настоящие творцы искусства всегда это признавали кстати, единственный настоящий источник утонченных, высоких произведений. Когда люди почувствуют тоску, оттого что витруальность стала единственным выбором – вот тогда мы увидим образец настоящей цифровой красоты.
- Но хотя бы, какого жанра она будет?
- Думаю, самого что ни на есть казуального, и в этом будет некий вызов обществу. Каждому из нас нужен тот, кто оценит наши усилия – вот почему нет ни одной игры, где не было бы ни таблицы рекордов или благодарной неписи, или послушного, изменяемого нами мира, таблицы достижений, наконец. Осталось только объединить их в нечто общее и единое.
- Деда, дай ключей от коврика! Беседующие обернулись – в дверях стояли два милейшие существа. Неразлучные подружки - внучки старого капсулира от двух очень разных браков. Если конкретно, одна из них была неписью, а другая – нет. Коврик им понадобился слетать в империю на концерт кого-то очень известного.
- Берите и отстаньте. Iron_Pixie и Soft_Queen чмокнули его с двух сторон в седые бакенбарды и скрылись в лифте, ведущем к кораблям.
Коврик продул двигатели, едва не снеся со столика бутыль дорогущего амаррского вискаря и пополз к вакуумной границе.
- Внемлите мне, отроки!
В кабаке слегка притихли.
- Великий шедевр будет симулятором свиданий, основной частью которого будет ИР, который (ну, скорее которая) будет искренне восхищаться всем, что найдет хорошего в игроке.
Журналист представил эту страшноватую, почему-то сразу невыразимо анимешную картинку…
- Шутите? А как же насилие, взрывы, пробитый пулями флаг? Император, высшее благо? Шейдерная кровищща?
- Будут конечно. Но только ради неё.
Журналист, сам того не зная, стронул с места давно назревавший катаклизм. И заодно обеспечил себя работой на многие месяцы новой большой войны.
Спустя месяц престарелый глава крупнейшего в истории объединения альянсов вывел в реал все свои средства. По доброй традиции, развалив альянс перед уходом, и запустив механизмы самоликвидации всего, до чего смог дотянуться. Галактика полыхнула огнём всеобщей войны, и виделось в том огне знакомое, молодое и полное злобного веселья лицо – его собственное много лет назад. Личный состав он конечно, бережно эвакуировал в империю. Вместе с интерьером пиратского бара.
Он решил рискнуть.
Технология бессмертия человека оказалась ИРЛ, как и следовало ожидать, дьявольским подвохом. Человек мог платить большие деньги за непрерывный мелкий наноремонт. Мог оцифроватся, записав себя в базу данных – об аутентичности, а следовательно юридических правах ломали копья лучшие умы и мировых форумов. И мог рискнуть, сыграть в рулетку, получив успешную генетическую блокировку старения – или скоротечный, неизлечимый рак.
Шанс был, аккурат как при инвенте Т2-титана.…А Т2-титан у него был. И он знал, насколько мал этот шанс.
Но он давно предвидел грядущий шедевр, и хотел увидеть его своими глазами.
Капсулир не выиграл биологической лотереи. Статья о нем вышла в черной рамке, и комментарии к ней членов альянса были ужасны.
***************************************************************************
Прошла сотня лет. Общественное мнение, по мере постепенного превращения людей в постлюдей, переломило закон о правах личности в их пользу. Хождение в реал стало хорошо оплачиваемой работой. Появились секты, в реал не верящие вовсе, да еще и утверждавшие, что они были всегда.
Один из старейших миров - Новый Эдем был окончательно заброшен и закрыт для регистрации, но международный пенсионный фонд поддерживал в нем жизнь - ради тех, кто был уже слишком стар, чтобы пережить очередную смену вселенной. Как до этого начал поддерживать несколько десятков заповедников для детей Дренора-Азерота. Последние живые обитатели подрабатывали в своих мирах экскурсоводами.
…И вот однажды некий счастливый в личной жизни человек понял, что остался среди техники один. Обычный обыватель не может с лету отличить «Органику» от «Пост-органики» и уж тем более «Пост-органику» от «Ари». Сами эти слова, просуществовав менее века, стали запретным табу. Они не были ругательными, но… это было интимное. В полном понимании этого слова – нечто более личное, и более тайное, чем особенности личного секса.
Но врачу показывают и рассказывают всё. Он врачом не был, он был программистом. И он всегда точно знал, есть ли за послушной цифровой плотью плотное ядрышко интерфейса – таинственного окна в реал, врезанного на той стороне в комок живой плоти. Удаление интерфейса, разрушение органического тела давно не были чем-то мистически ужасным. Считалось нормальным избавляться от него по достижению совершеннолетия – то есть, в шестьдесят реал-лет, когда органика как раз начинает увядать. И затем ходить на ту сторону уже через могучие, прочные механизмы.
Его жена когда-то родилась для жизни в фентезийном игровом мире. Она любила его, как всякий хилбот любит своего танка, и однажды не постеснялась назвать вещи своими именами. Его родители были настоящими постлюдьми, они навещали его на каждый день рожденья. Он, как хороший сын, точно помнил дату их смерти. Его лучший друг, старый хакер, был похож на настоящую органику больше всех. Но и он когда-то начал свою карьеру как линуксовая сборка на компьютере другого, еще более старого хакера. Выбравшего, что характерно, небытие вместо электронной послежизни.
Он ни секунды не сомневался в подлинности чувств их всех. Он мог препарировать любую их эмоцию, и зашить обратно. В этом и была проблема. Насколько важно то, что лежит за нейроинтерфейсом, неподвластное ему? И, чтобы убить сомнения навсегда, можно ли это... Сэмулировать?
"Если претендуешь на понимание чего-то - сотвори это".
В стороне, надежно изолированный от управляемого, уютного хаоса новых миров, стоял «Город бреда» - форум, на котором обсуждались философские вопросы, область хаоса неуправляемого. Вирусное и флудовое оружие, летальные меметические агенты не раз сносили его до основания, но никогда не выплескивались из высоких белых стен. Почти никогда. Тех пары «Почти» хватило, чтобы отбить охоту у любопытных соваться внутрь.
Улицы, мощенные полупрозрачным камнем, одноэтажные но высокие дома-дворцы из мрамора и золота - яркие, но удивительно, совсем не аляповатые, были тихи и пустынны. Он, кажется, попал в один из долгих периодов Консенсуса – когда коллективный разум Города пребывал в единстве мнения обо всём. Этот период обманчивой тишины означал, что стены и сам воздух снова копят сомнение, чтобы снова взорваться сокрушительным огненным дискурсом.
На центральной площади перед капитолием высился памятник жертвам первой форумной войны XXI века, в которой интернет-активисты, ценой десятков тысяч единиц разума отстояли права неорганических людей – выполненный в виде фонтана со скульптурной группой наверху, и форумными никами павших (с обеих сторон) на темном гранитном постаменте.
Вопрос эхом отразился от краев пустой площади «Что такое человек?»
…И следом за ним «Что такое любовь?» Вот теперь мало не покажется никому.
Он спешно включил защиту на максимум.
За несколько дней Город сгорел до оплавленной скальной основы. С пепелища первый за многие годы посетитель унес десятки золотых табличек с популярными ответами, каждый из которых надо перевести для начала на человеческий язык, а потом... Впереди была большая работа.
Сообщение отредактировал Shai-hulud_16: 18 October 2012 - 13:48