Жуткая история с загадочной концовкой
Здравствуйте. Меня зовут Артём, мне двадцать лет. Я решил написать рассказ. Я никогда не писал, а если писал, то оно не считается, в детстве писал, мне лет восемь было, или чуть младше, не суть. Знаете, какая ерунда у детей выходит, не то что я был глупым и безграмотным, просто баловался – кому это интересно. Вот, послушайте: «Капитан Усов обернулся и увидел сорок негодяев». Это цитата, я так писал в детстве, детям нравятся все эти истории про бандитов всяких, убийства. Их это возбуждает, знаете, в кино все эти убийства, бандиты, это же здорово, привитая жажда крови, ненависть к негодяям. Они её заслужили, нет? Эти негодяи, нам чётко говорят про них: смотрите (а мы кино смотрим), вот такие люди – они достойны ненависти, никакого милосердия, они же монстры настоящие. Вы ненавидели Крэнга? Я ненавидел. Чтобы с такими бороться, нужны герои, и я изобрёл собственного. Он обернулся, смелый капитан, и увидел сорок негодяев. Да кто они такие? Не знаю. В тексте не говорится. Кому вообще дело до того, кто они такие? Жалкая кучка негодяев, сорок, четыреста, четыре миллиона – не важно, бейте их. Эти негодяи до сих пор стоят перед глазами капитана Усова, это страшно, он видит их повсюду, безымянные уродцы, не способные любить даже собственную маму. Они нас окружают, жуть какая, угрожают нам, они на Западе и на Востоке, в строгих пиджачках, в хиджабе, в балаклаве, в головах ничего, кроме зловещих планов, да как их Земля носит, капитан Усов, спасите нас, пальните уже ракетой по гадинам, они же монстры, ни семьи, ни детей (они их сожрали), я в фильмах таких навидался – злобные, мерзкие твари, мы победим их, ведь добро всегда уничтожает зло, и если ты, блестящий капитан, не есть добро, то как нам дальше жить? Как просыпаться с этой мыслью по утрам? Это наша религия, религия добра, оно всегда на нашей стороне, и если мы не верим в это – мы опасны, ведь сразу попадаем на тёмную сторону, понимаете, чёрное-белое, кто-то должен быть негодяем, людская ненависть требует выхода.
В общем, с восьми лет я не писал. Кому это нужно, дети рисовать любят, а ты что делаешь там – пишешь? Слушай, ну и веселуха, это же, это же, ха-ха-ха, нет, серьёзно, ты молодец, «увидел сорок негодяев», ха-ха-кхе-ха, извиняюсь, поперхнулся, нет, ну ты даёшь, иди уроки делай, ладно? Так вот, я сделал уроки. Я сделал все уроки десять лет назад, а теперь пишу рассказ на конкурс, а вы уверены, что это Добро, и все дела. Я собираюсь рассказать вам удивительную историю, приключившуюся со мной однажды. Про инопланетян и про то, как я чуть не сорвал их планы по захвату и порабощению Земли. Мне кажется, из этого можно сделать неплохую вещь. Со мной ничего такого не происходило, на самом деле, я соврал, чтобы вы чуть больше прониклись, но это дешёвый приём. Я мог бы написать правдивую историю, например, как в армии, неся вахту, пристрелил лучшего друга, а потом меня наградили медалью. Но тут же конкурс фантастического рассказа, так? Вам нужны космические битвы, а не правда жизни. К тому же я и в армии не служил. Здоровье подвело, язва, до сих пор с ней мучаюсь.
Итак, инопланетяне. Готов ли ты, читатель, погрузиться с головой в невероятную историю о дружбе и любви, предательстве и лютой ненависти? Дерзай, отважный человек! В моём рассказе сколько угодно жутких монстров и демонических существ, а в самом конце терпеливого читателя ждёт внезапный поворот. Ну как? Вдохните глубже, мы подходим к краю, за которым простирается лишь бездна авторской фантазии. Однако не пугайтесь: путешествие, я обещаю, будет безопасным, но весёлым и захватывающим, как американские горки. В тексте также имеются: сюжет, идея, две эротические сцены, одна батальная, десяток несложных диалогов, милые персонажи, счастливая концовка.
И всё это – бесплатно. Ну не сказка ли?
Да, я вот ещё что хотел сказать. Забавно, как порой чей-то злой умысел может превратить твою жизнь в кошмар. Один человек, один-единственный, которого ты и не знал толком, рушит все твои мечты и планы, полагая, что творит добро. Страшные, страшные истории случаются в жизни, куда страшнее, чем та, про инопланетян, которую я вам обязательно расскажу, один момент. Мне просто вспомнилось сейчас, как мой профессор, человек железных принципов, он вёл у нас эконометрику, а я не любил эконометрику, был хорошим студентом, всё как положено, а эконометрику не любил, и в какой-то момент подумал – а чёрт с ней, не хочу тратить время и силы, дайте мне право выбора, у меня все экзамены за прошлый семестр на отлично, кроме двух, но я говорю ему – слушайте, ну давайте договоримся, нет, я не намекаю, я говорю, вы меня как человека поймите, так вот – мой профессор, человек железных принципов, это я к началу отсылаю, он милый старичок, в общем-то, совсем не похож на негодяев, какими я их представлял, но тем летом я узнал о негодяях много больше, чем надеялся, и одно дело, когда негодяй лыбится тебе с телевизора, а совсем другое – когда он сидит напротив и ломает твою жизнь, как тот профессор, человек железных принципов, и человек этот решил, что я, Артём, есмь зло, а он, профессор, ангел-истребитель, длань карающая, вы понимаете, к чему я клоню. Все мы люди, и у всех есть недостатки. У профессора был один-единственный недостаток и ни одного достоинства. Он был негодяем, этот профессор. Я ненавидел его. Да и сейчас ненавижу, чего уж там.
Я говорю ему, да ведь меня отчислят, он говорит, и правильно, и правильно, а я пытаюсь втолковать, что ситуация сложнее, чем он видит с высоты своих железных принципов, а этот старичок мне улыбается, кивает и говорит, ну, у меня же принципы, или что он там вякнул, не помню. Главное, в тот момент я пришёл в такую ярость, что схватил молоток и принялся охаживать негодяя по лысой башке. Вы видели такое в фильмах, должны были видеть, только тут кровь настоящая, во все стороны летит, и боль настоящая, и хруст неприятный такой. Череп хрустит. Двадцать секунд, и кровавая каша. Очки разбились, глаз вытек. Такое случается иногда. Стою, значит, с молотком в руках, чувствую себя жутко уставшим. И счастливым – да-да, знаете, как хотелось ему вмазать, давно хотелось, вы должны понять, каково это, если хотите чувствовать симпатию ко мне, главному герою рассказа.
Ничего этого не произошло. Точнее, происходило снова и снова в моём воображении, однако в реальном мире сложилось по-другому. После трёх провалов на экзамене меня отчислили, и я в буквальном смысле оказался на улице, без денег, без жилья, без перспектив. Я, вчерашний стипендиат, как вам это нравится, ещё и комнату в общаге потерял, в общагу заселиться сложнее, чем в универ поступить, и я психанул, теперь уже по-настоящему, но всем было плевать, экая невидаль: стоит бывший студент у института и проклинает всё, что было ему дорого, и кроет трёхэтажным матом всех, с кем вежливо здоровался вчера.
Потом я влюбился. В конце концов, я обещал историю про любовь, вам нравится читать про эти штучки, вот я и влюбился. Отличная была девчонка, восхитительная просто, когда она меня за руку взяла, я так возбудился, что перестал дышать, а когда дыхание вернулось, я на одном духу ей выдал, что люблю, как никто никого никогда, всё сделаю, на всё готов, моя единственная, и прочий бред. А она улыбается, загадочно, как кошка, поди разгадай, о чём думает, а мне-то кажется, что и она влюблена, наивный дурак, двадцать лет по земле ходит, ничего не соображает. Да, она меня поцеловала, ей не сложно, дело привычки, а потом исчезла, где-то неделю спустя, не так уж сильно я ей нравился. Закономерная счастливая концовка, которую я тоже обещал вам, да, я сказал счастливая, хотя у вас свои понятия о счастье. Странные понятия.
Влюблённые должны быть вместе, так вы представляете счастье. Нас с детства приучают к этой мысли, насаживают культ семьи, плодитесь, размножайтесь, вы видели такое в фильмах, женщина – предел мечтаний. Торжество любви для вас - торжество добра, цивилизация не изменила человека, пусть мы летаем в космос, тысячи лет развития, но любовь тут же возвращает нас на первобытный уровень. Нелепый пережиток прошлого, основанный на чувстве неполноценности и тяге к удовольствиям, навязанный нам сверху, чтобы держать на цепи, именуемой «семьёй». Размножайтесь, говорят они, клонирование аморально, размножайтесь, как животные. Но я их раскусил. Счастливый конец? Вот что это такое: влюблённые вдруг просыпаются ото сна и понимают, что одиночество не может испугать человека, идущего к определённой цели.
Счастливый конец. Когда я понял, что она не вернётся, я снял невзрачную проститутку за тридцать долларов. Работая на заводе, можешь себе такое позволить. Я привёл её домой, заплатил, она разделась. Её бутон раскрылся, она подалась мне навстречу, застонав от удовольствия, когда мой гладиус вонзился в её ножны… Нет, ничего такого не было. Она смазала себя лубрикантом, я натянул презерватив, она лежала молча, но я кончил через десять секунд. Снял презерватив, сказал «спасибо», почувствовал себя идиотом. Она оделась и ушла, за что платил тридцать долларов, спрашивается. Да, это была та самая эротическая сцена, о которой я говорил. Второй не будет, я её вычеркнул, они почти ничем не различаются. Правда, там я кончил через две минуты, мужчине ведь нужно иногда разряжаться, даже если он не самый лучший любовник, и не надо меня за это осуждать, на себя посмотрите.
И если вам интересно, всё вышеописанное происходило на космическом корабле, летящем с Земли в систему Глизе 581, и конфликт с инопланетными пришельцами тем временем уже назревал, готовясь перерасти в кровавую и бессмысленную бойню.
Вы всё ещё читаете? У вас стальные нервы. Когда социал-демократическую партию лишили регистрации, я был слишком молод, чтобы задуматься об этом хоть на миг. Спустя пять лет, а я к тому моменту был уверен, что всё знаю об инверсии базовых человеческих принципов, когда чёрное зовётся белым, притом, что нет ни чёрного, ни белого в природе, но сложно противостоять обаянию людей с экрана, которые нам объясняют, что такое хорошо и плохо, они говорят нам, плодитесь и размножайтесь, добывайте для нас ресурсы, остальное не ваша забота, Любовь Это Главное, а мы и не спорим, однако я спустя пять лет уже не верил в старые сказки, мне хотелось новых. Я их получил. Заседание заново сформированной социал-демократической партии, такого в фильмах не покажут, слишком скучно, но я обрёл там цель, которую мне ласково подал один отставной генерал. Свои-чужие, так мы учим собак, ведь что ещё нужно для душевного спокойствия, если не чёткая граница между нашими и вашими. Покажите мне негодяев, а вот же они, у тебя за спиной, подкрались неслышно, пока ты дремал в своей мягкой кроватке, ты выглянь в окно, там американские солдаты насилуют штыками плачущих младенцев, там узкоглазые плодятся прямо на глазах, там чернозадые твои налоги пропивают, и всё это с безмолвного согласия нелегитимной власти. Я говорю, постойте, как же принцип равенства независимо от происхождения, социальной, этнической, религиозной, партийной и половой принадлежности, у вас чёрным по белому в программе писано, он смеётся, говорит, ты что, в эти сказки веришь. Я тоже смеюсь, мы оба смеёмся, со стульев чуть не падаем, а мне приятно, знаете, сам генерал со мной разговаривает, а теперь ещё и смеётся, по плечу хлопает, хороший мужик, надо бы с ним подружиться.
Право приоритетно, говорит мне генерал. Какое право у этих узкоглазых лезть на независимую территорию? Идеалы свободы и социальной справедливости неосуществимы, пока мы позволяем заразе распространяться в нашем организме. Мы с ним стоим, курим, и тут он мне говорит доверительно, надо нам с тобой новую партию сформировать, меня уже тошнит от этих толерантных, я говорю, меня тоже. Он говорит, освободим наши земли от иноземной нечисти. Хотел было спросить, а вы уверены, что это Добро, надо же теме конкурса соответствовать, но я не спросил, потому что сам был уверен. А может, я слишком долго пробыл в одиночестве, и мне хотелось найти друга, который будет хлопать меня по плечу, смеяться и делиться самым сокровенным, что есть в жизни: мечтами и надеждами.
Вдвоём легче, чем одному. Нашёл женщину, хоть страшную, зато с квартирой в столице, да и на проститутках теперь можно было экономить, чем не вариант. Один раз заикнулась про детей, но я ей сразу говорю, заткнись, или пойдёшь к чертям. Заткнулась, испугалась, они не любят добрых, нежных, таких не страшно потерять, куда они денутся, тряпки. Но если я уйду, что станет с ней, беспомощной, в какой кошмар превратится её жизнь, когда она останется наедине с собой, в пустыне собственного внутреннего мира, затерянная в одиночестве, как в вакууме? И мне её совсем не будет жалко. Человек заслуживает те страдания, которые изобретает для себя.
Вот. А вы говорите – любовь.
Потом я, сидя в баре, что-то ляпнул про несостоятельность демократических идеалов, и мой знакомый (впервые его видел) заинтересовался моим мнением. А я и рад поговорить. Ну, вот и говорю, что пока мы тут пропагандируем терпимость, этнические меньшинства становятся большинством и вытесняют нас с законной территории. Он говорит, и что с этим делать. Я говорю, массовые депортации, никаких поблажек.
Он говорит, а может, массовые расстрелы.
Я говорю, может быть. Я был пьяный.
И кто же эти меньшинства, которые вас вытесняют?
Понятно, кто. Узкоглазые, чернозадые.
А евреи?
И эти тоже. Пусть в Израиль едут, носатые.
Он говорит, я еврей. Я смотрю на него пристально, говорю, никогда бы не подумал. Он говорит, вали отсюда, выродок нацистский. Я встаю, отхожу подальше, а потом кричу, ты мне, жидяра, ещё указывать будешь, что мне делать и куда идти. Послушайте, я этим не горжусь. Я был не в себе, буквально вчера узнал о заговоре инопланетян, и мне этого только не хватало, а теперь меня ещё нацистом называют. Тут из-за столика встают три бритоголовых парня и говорят, этот жид тебе указывает, что ли, сейчас мы ему сами укажем. Бармен за стойкой прячется, бритоголовый хватает еврея за рукав, а через пять секунд у барной стойки уже куча мала. Я вам обещал батальную сцену, и вот она, люди со всех сторон бросаются разнимать дерущихся, сами падают на пол, машут руками, а куча мала всё растёт, позор какой-то, а не батальная сцена. Я тихонько смылся из бара, но от высшего правосудия не смоешься, и на следующий день в топовые записи блогосферы попадает пост, который рассказывает о выродке, спровоцировавшем массовую драку в дешёвом пивном баре. Я говорю «рассказывает», на деле же шипит и брызжет ненавистью, как ядовитой слюной, пестря словами «расстрелять», «повесить», «на кол» и «отрезать яйца». Через два дня узнали моё имя.
А история обрастала подробностями. Выяснилось, что я ворвался в бар в сопровождении армии бритоголовых, залез на стол и толкнул речь во славу Гитлера, после чего устроил расправу над несогласными. Пустили слух, что один из пострадавших умер в больнице от внутреннего кровотечения. Дело мне впаять не удалось, и в этом углядели происки нацистского лобби. Меня исключили из партии, а с отставным генералом я сам перестал общаться, виня его в собственной глупости.
Но сделанного было не вернуть. Я превратился в негодяя, одного из тех, которым суждено погибнуть от руки героя, вы же видели все эти фильмы, где правосудие бессильно, но Грязный Гарри восстанавливает справедливость с помощью ствола. Тем временем общественность заподозрила меня в двух нераскрытых убийствах и поджоге, затем список преступлений вырос, и не прошло недели, как меня возненавидели даже лютые нацисты.
В общем, кто-то должен был меня остановить. Но нельзя остановить идею, охватившую людские умы, невозможно изжить ненависть, которую мы пробуждаем ради удовольствия, а меня – не человека, но чистый образ, порождённый человеческим сознанием, – меня ничто и никогда не уничтожит. Теперь я бессмертен, как вампир, и в этом нет моей вины. Вы сами сотворили это чудище, вы и живите с ним до самого конца.
Да, я знаю. Тяжело испытывать ко мне симпатию, но я не прошу о снисхождении. Я по своей вине попал в замкнутый круг ненависти, и мой конец закономерен. Если коротко, я возвращался домой с работы, когда кто-то окликнул меня, эй, мразь, иди сюда, и хоть я мог сбежать, но это лишь отсрочило бы неизбежное, поэтому я остановился. Их было двое, я чудовище, они герои, я безоружен, у них короткие ножи, а во дворе темно. Они пришли, ангелы смерти, чтобы возложить очередную жертву на алтарь борьбы со злом, ещё один спектакль для услады масс. Я плакал, когда меня убивали, но в целом держался более-менее, хотя бы не визжал свиньёй, только всхлипывал тихонько, как обиженный хулиганами подросток.
Ах, да, я же обещал вам внезапный поворот, ну вот, пожалуйста – рассказчика убили, единственного человека, способного остановить зловещий заговор инопланетян, его зарезали ножом, Земля обречена. Тоже мне, внезапный поворот, вы даже это видели в кино, вас ничем не удивишь, да я и не собирался. Но скажу вам напоследок, как лёжа во дворе, в луже крови, я посмотрел в глаза своим убийцам и, вспомнив, что пишу для конкурса, спросил, а вы уверены, что это Добро, сам не знаю, к чему я это ляпнул, просто бред умирающего. Я спросил, да, я спросил, но мне не ответили, я сам увидел ответ в их пустых глазах, в которых не было Добра и Зла, я сам увидел там ответ, я знал его давно, но наконец-то произнёс его внутри, чтобы покинуть лабиринт, где нет ни зла, ни добра, а есть лишь бесконечная цепочка заблуждений, которую мы плетём с рождения до самой смерти, пока последний вздох не станет вздохом облегчения, и не останется вопросов, ответы на которые – лишь звенья цепи, опутавшей нас и загородившей свет истинного мира.
© Рваная Грелка, автор
u_say