Вход
Регистрация
Опубликовано по традиции здесь>>
Случилось это осенью. Вот-вот должны были зарядить бесконечные дожди, а Валь никак не мог найти себе место, чтобы спокойно перезимовать. Он шёл от одного постоялого двора к другому, от таверны к таверне, но нигде не задерживался более пары дней.
Как-то под вечер Валь приткнулся в одно из тех многочисленных заведений, где можно поесть и переночевать. Саз да красивый голос - вот всё, что у него было. Иногда это помогало добыть кусок хлеба на ужин. Вот и тут, договорившись с хозяином, Валь достал инструмент и запел. Публика попалась благодарная, барду несли еду и выпивку, а в футляре от инструмента зазвенели монеты.
За дальним столиком, в углу, сидела женщина в компании трёх спутников. Она неторопливо ела и заинтересованно посматривала на барда. Кто она такая, Валь не знал, однако отчего-то старался петь и играть так, чтобы понравиться именно ей.
Вечер оказался удачным. Кажется, Валь превзошёл сам себя. Вино и пиво лились рекой, хозяин уже дважды интересовался, может ли господин бард остаться хоть ненадолго - в обмен на комнату и еду нужно будет лишь каждый вечер выступать в зале. Валь, устав, сидел за столиком, пил тёплое молоко и всерьёз обдумывал это предложение. В этот момент рядом с ним кто-то негромко кашлянул. Валь приподнял голову. Около его столика стоял мужчина - огромный, коротко стриженный, в тёплом плаще, небрежно накинутом на плечи. Коротко поклонившись, он сказал, кивая на ту самую женщину в углу:
- Госпожа восхищена вашим талантом. Ей хотелось бы вас чем-нибудь отблагодарить за приятно проведённый вечер. Не будет ли слишком дерзким с её стороны пригласить вас погостить в её скромном жилище хотя бы несколько дней?
Валь бросил взгляд на женщину. Та улыбнулась - едва-едва, уголками губ - и чуть заметно кивнула. Мужчина говорил что-то ещё, но Валь его почти не слышал. Разве не ради этой улыбки он играл? Разве не хотел бы он увидеть её улыбку снова?
- Поехали, - Валь обернулся к мужчине и улыбнулся.
- Когда будете готовы, подходите к нам, мы отъезжаем, - мужчина кивнул и вернулся к своим спутникам.
Сборы не заняли много времени. Походный мешок с нехитрыми пожитками так и лежал под столом, куда его бросил Валь. Что ещё? Только инструмент.
Валь как раз упаковывал саз в футляр, когда к нему подошёл хозяин таверны.
- Уже отправляетесь? Так скоро?
Валь молча кивнул.
- Может, останетесь хотя бы до утра? Комнату вам найдём самую лучшую. Утром позавтракаете - а там можно и в дорогу.
- Спасибо, - Валь простодушно улыбнулся хозяину. - Но я уже обещал своё общество вон той даме, - бард кивнул в сторону женщины за угловым столиком.
- Завтра утром любой почтёт за честь проводить вас к ней! Оставайтесь; стоит ли ехать на ночь глядя?
- И всё же я поеду, - Валь лишь на мгновение задумался, но решения своего не переменил. - Окажусь снова в ваших краях - обязательно загляну. Удачи!
Подобрав мешок, закинув за спину футляр, в котором, бережно упакованный, лежал саз, Валь с лёгкой полуулыбкой поклонился хозяину и направился к женщине и её спутникам.
Как только бард подошёл, вся компания поднялась и направилась к выходу. На столике, среди тарелок и бокалов, осталось лежать несколько золотых монет.
Казалось, никто не обратил внимания на людей, покидающих таверну. Только хозяин стоял возле столика, который минуту назад занимал бард, и исподлобья следил за Валем. Вскоре с улицы послышались голоса, ржание лошадей, потом цоканье копыт и скрип колёс. Когда шум отъезжающего экипажа полностью стих, хозяин, немолодой уже человек лет пятидесяти, словно очнулся. "Дурак. Мальчишка!" - пробурчал он вполголоса.
Его никто не услышал.
Глава 2.Проснулся Валь поздним утром. Экипаж был пуст. Шторки на окнах почти не пропускали свет, отчего внутри царил полумрак. Осторожно сняв с себя плед, которым кто-то заботливо его укрыл, Валь огляделся, пытаясь понять, где он, вспоминая вчерашний вечер. Таверна, незнакомая женщина, приглашение погостить. Огромный экипаж, запряжённый четвёркой угольно-чёрных лошадей. А ведь Валь хотел по дороге поговорить с незнакомкой! Но отчего-то, едва усевшись в карету, он почти сразу уснул.
Окончательно проснувшись, бард забросил за спину футляр с сазом, подхватил дорожный мешок и, приоткрыв дверцу, осторожно выбрался наружу.
Густой, словно молоко, туман покрывал всё вокруг. Сквозь него смутно проглядывали какие-то постройки, под ногами виднелась дорожка из песка. И - тишина. Валь медленно оглядывался вокруг. Мир был зыбким, эфемерным, ненастоящим. Казалось, моргни Валь - и всё исчезнет, растворится в тумане.
- Доброго вам утра! - незнакомый голос неожиданно вклинился в жутковатое очарование, созданное туманом, разрушая потусторонний мир и возвращая барда в мир реальный. Валь вздрогнул и очнулся. Сквозь туман, как раз по дорожке, посыпанной песком, в его сторону кто-то шёл.
- Госпожа просила вас не будить. А когда проснётесь, велела проводить в вашу комнату, - невысокий, седеющий мужчина средних лет вынырнул из тумана рядом с бардом. - ну, пойдёмте.
Комната, в которой поселили Валя, оказалась просторной, но пустой. Всего-то вещей - кровать, стол со стулом, да шкаф для одежды в углу. Всех украшательств - картина на стене. Исследовав комнату, повалявшись на кровати, заглянув в шкаф, Валь от нечего делать подошёл к картине.
Бесхитростный сюжет - голое осеннее поле, хижина. На заднем плане, сразу за полем, лес. Вдали, полускрытый туманом, возвышается замок. Чем-то знакомым веяло от картины. Валь как будто видел уже всё это - и поле, и лес, и замок. Но где и когда?
Валь стоял рядом с картиной, вглядываясь в неё, пытаясь что-то вспомнить. Какая-то мысль билась на краю сознания, что-то очень важное. Бард пытался её ухватить, но странная апатия, вдруг охватившая его, не давала приблизиться к этому, несомненно, очень важному воспоминанию. На задний план отошли и женщина, и ночная поездка. Самым важным, казалось, была эта картина. Какая-то загадка, таящаяся в ней, требовала разгадки. Валь потянулся вперёд, желая прикоснуться к холсту, но рука случайно задела футляр с сазом.
Наваждение исчезло. Тяжело дыша, бард с удивлением огляделся. Комната, казалось, была всё той же, однако что-то неуловимо изменилось. Неловко перебирая затёкшими ногами, Валь подошёл к кровати и осторожно на неё опустился.
В этот момент в комнату негромко постучали.
- Войдите! - произнёс бард неожиданно осипшим голосом. Дверь открылась, на пороге возник всё тот же мужчина, который недавно провожал Валя в комнату.
- Госпожа спрашивает, не хотите ли вы составить ей компанию и поужинать с ней.
- Как - поужинать? Мы же только что приехали...
- Вечер уже. Вы весь день не выходили из комнаты.
- А... - Валь хотел переспросить, но, ошеломлённый, смог только кивнуть.
- Не отставайте, - и мужчина, развернувшись, вышел из комнаты.
Валь, не выпуская футляр с сазом из рук, пошёл следом.
Вечер прошёл на удивление спокойно. Валь играл на сазе, пел все те песни, что знал - и свои, и чужие, - а под конец на ходу сочинил новую. Песня была без слов, но саз в руках Валя словно бы обрёл язык. Струны пели сами, рассказывая трагическую историю. Кто-то ждал - ждал очень долго - того, кто уже никогда не вернётся.
Когда песня закончилась и Валь остановился, в зале стояла мёртвая тишина. Только странные звуки раздавались с той стороны, где сидела женщина. Валь посмотрел туда - и остолбенел. Женщина плакала. По её щекам текли слёзы, она едва слышно всхлипывала, плечи дрожали в беззвучных рыданиях.
- Простите, ради всего святого, простите! Честное слово, я не хотел вас расстроить! - Валь сам не помнил, как оказался рядом.
- Нет-нет, всё в порядке, - женщина с усилием взяла себя в руки, вытерла слёзы и посмотрела на Валя. Тот, отчаянно смутившись, отступил назад.
- Это вы меня простите. Вспомнила одну давнюю историю, вот и расклеилась.
Ужин быстро закончился. Женщина, сославшись на усталость, пожелала Валю спокойной ночи и удалилась. Всё тот же мужчина проводил барда в его комнату, молча кивнул и вышел. Валь, мгновение поколебавшись, открыл дверь и выглянул в коридор.
- Подождите!..
Слова застряли у Валя в горле. От неожиданности он остановился, как вкопанный, на мгновение даже перестав дышать: коридор был пуст.
- Ну вы даёте... - пробормотал Валь и, шумно выдохнув, вернулся в комнату.
В углу обнаружилась жаровня с углями, несколько зажжённых свечей стояло на столе, освещая комнату. Застеленная чистым бельём кровать манила к себе. Стараясь не смотреть на картину, Валь разделся, задул свечи, зачем-то положил рядом с подушкой футляр с сазом, нырнул под одеяло и почти сразу провалился в сон.
Глава 3.Проснулся Валь с рассветом. Умывшись в заботливо поставленном кем-то умывальнике, Валь оделся и, подхватив футляр с сазом, отправился к выходу. Бард никогда раньше не жаловался на память, однако сейчас ему пришлось поплутать, прежде чем он обнаружил огромный холл и двери, ведущие наружу.
Только теперь Валь смог оценить настоящие размеры жилища. Онемев от восхищения и ужаса, бард медленно поворачивался, разглядывая то, что открывалось перед его глазами. Замок был огромен. Высокие шпили башен терялись в облаках, а двор мог вместить, наверное, целую армию.
Руки Валя словно бы сами раскрыли футляр, достали инструмент и начали подбирать мелодию, которая могла бы рассказать об этом великолепии.
- А вы ранняя пташка, Валь. И снова с инструментом.
Валь отчего-то смутился и покраснел. Пальцы остановились, саз замолчал.
- Вы очень талантливы, Валь. Вот вы играете, а я закрываю глаза и вижу огромный замок, красивый и величественный. Но почему от него веет угрозой? Замок служит для защиты, а не для угрозы.
Валь перебирал струны, поглядывая на хозяйку.
- Защищает он только тех, кто внутри.
- Замок может защищать и тех, кто находится по ту сторону стены. Но вы правы, сделать это сложнее. К тому же есть вещи, от которых нельзя укрыться. Никакой замок не поможет, и не важно, сколь высоки стены.
Хозяйка вздохнула. Потом посмотрела на барда и добавила:
- Замок призван защищать друзей.
- Чьих друзей? - спросил Валь, не удержавшись.
- Друзей хозяев замка. Этот замок – моих.
- И меня?
- Вы гость. А значит, у вас особенный статус. В этом доме ещё помнят законы гостеприимства. А вот станете ли вы другом, зависит от вас.
- От меня даже этот саз не зависит, - усмехнулся Валь. - Скорее наоборот, это я без него пропаду. Но раз уж об этом зашла речь, будет ли позволено мне, как будущему другу, узнать, как зовут хозяйку этого замка?
Валь с удовольствием смотрел на женщину. Она так очаровательно покраснела и столь мило смутилась, что стала казаться значительно моложе. Если раньше Валь полагал, что ей чуть больше тридцати, то теперь она выглядела едва на двадцать.
- Элеонора, - ответила женщина, быстро справившись со смущением. Потом подумала и добавила:
- Друзья зовут меня Нора.
- Элеонора... - Валь произнёс её имя медленно, словно пробуя на язык. - Когда захотите дать понять, что считаете меня своим другом, просто позвольте звать вас Нора, - Валь говорил серьёзным голосом, но глаза его сверкали лукавством и хитростью.
- Непременно, - ответила Элеонора, и непонятно было, сердится ли она, осталась ли равнодушной или поддержала игру.
Весь день Валь провёл, исследуя замок. Ему показали конюшню и кузню, провели по внешней стене и дали взобраться на самую высокую башню. Стоя так высоко, что, казалось, облака можно достать рукой, Валь с восхищением смотрел вниз. Вокруг замка, насколько хватало глаз, простирался лес. Словно море, он волнами накатывал на замок, шумел ветром и манил неизведанным.
Уже вечером, вернувшись в свою комнату, Валь понял, где видел этот лес. Бросив футляр с сазом на кровать, он подошёл к картине. Действительно, неизвестный художник изобразил именно этот лес, и именно этот замок. Вон с той башни Валь сегодня разглядывал окрестности, а вон там, если приглядеться, можно увидеть контуры внешней стены, проступающие сквозь туман.
Запахи прелых листьев, мокрой земли, надвигающейся зимы медленно окутали Валя. Он словно стоял там, на краю поля, смотрел оттуда в сторону замка, узнавая и не узнавая его. Заморосил дождь, подул ветер, принося откуда-то запах костра. Там, впереди, его кто-то ждал.
Валь уже почти сделал шаг, но внезапно его осенило: саз! Футляра с инструментом не было, и бард чувствовал, что сначала должен найти его – во что бы то ни стало! - иначе случится непоправимое.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Замок на картине отодвинулся, прикрывшись туманом. Валь снова стоял в своей комнате, у картины, сжимая в руках невесть откуда взявшийся футляр с сазом.
Не выпуская футляр, Валь дотронулся до картины. Ничего не произошло. Обычный холст, покрытый в несколько слоёв краской. Что же происходит? И какое отношение к происходящему имеет картина?
Ночью Валю приснился незнакомец. Лет сорока пяти, с седеющими волосами, что в молодости были чёрными. Прямой нос, гладко выбритое лицо, живые глаза. На правой щеке едва заметный шрам. Что-то знакомое было в этом человеке. В доспехе, он стоял у ворот замка, держал под уздцы коня, и смотрел сквозь Валя, словно выискивал что-то там, позади. Но вот серьёзное, даже обеспокоенное лицо его просветлело, морщины разгладились. Незнакомец улыбнулся, отдал честь, кивнул, одним ловким движением вскочил на коня и рысью выехал за ворота.
Валь попытался оглянуться - и проснулся. Стояла глубокая ночь, но с улицы, сквозь прикрытые ставни в комнату проникал лунный свет. Каким-то непостижимым образом он добрался до картины, и она светилась единственным ярким пятном в комнате. Валь приподнялся, бросил взгляд в ту сторону - и замер. С картины в его сторону явно кто-то смотрел. Вон прищуренные глаза, нос, напряжённо сжатые губы...
Валь, замерев от нахлынувшего ужаса, смотрел на картину, не в силах отвести взгляд. Казалось, ещё чуть-чуть, и обладатель этого взгляда шагнёт прямо в комнату, подойдёт к Валю и спросит... спросит... Откинув одеяло, бард слез с кровати и, готовый в любую секунду бежать, не отводя взгляда, приблизился к картине.
Голое осеннее поле. Лес. Замок в тумане. Тяжело переводя дыхание, Валь смотрел на картину. Там, где ему чудились глаза, нарисованы облака. Не нос, а дерево на краю леса. Губы - складки на поле, вперемешку с тенями, причудливым образом покрывающими картину.
Поминутно оглядываясь, Валь вернулся в кровать, накрылся с головой и неожиданно для самого себя уснул.
До утра бард спал крепко и без сновидений.
Глава 4.Утром Валь выразил желание прогуляться по лесу, на что получил совет быть осторожнее, а вдобавок - молчаливого типа в сопровождающие. Верхом на лошади, с неизменным сазом за плечами, со спутником, который за всё утро не произнёс ни слова, бард медленно выехал за ворота.
Дорога, начинаясь сразу за воротами, петляла, спускаясь с холма, подходила к лесу и терялась среди деревьев. Уже от опушки Валь оглянулся. Огромный, величественный, замок стоял на холме, возвышаясь над миром. Валю вдруг показалось, что от замка веет чем-то родным, домашним. Усмехнувшись, бард помахал в сторону замка рукой, после чего въехал в лес.
Валь и сам не смог бы объяснить, зачем он решил прогуляться по лесу. Барду казалось, что лес каким-то образом связан с тем странным и мистическим, что преследовало его эти несколько дней. Какая-то тайна окружала замок. Нечто, заставляющее хозяйку плакать от только что сочинённой песни, а его самого замирать от ужаса при виде обычной картины.
Валь медленно ехал по дороге прочь от замка, иногда съезжая с неё и углубляясь в лес. Лес кричал птичьими голосами, шелестел кронами и шуршал опавшими листьями. Чувствовалось, что в нём с лёгкостью можно заблудиться. Достаточно было потерять из виду дорогу, как Валь переставал понимать, в какую сторону нужно идти, чтобы выбраться обратно. Но от сопровождающего веяло таким спокойствием и уверенностью, что Валь без страха продолжал свои поиски.
Наверное, Валь оказался слишком беспечным. Когда он в очередной раз потерял дорогу, лес неожиданно стих. Смолкли птицы, перестал шелестеть кронами ветер. Валь замер, ещё только пытаясь понять, что его насторожило, а в это время откуда-то из глубины леса поднимался туман. Он наползал волнами, клубясь вокруг кустов и деревьев, накрывая лошадь, а затем и всадника.
Когда туман почти накрыл его с головой, Валь очнулся. Он тронул поводья и хотел было отправиться дальше, но резкий окрик остановил его:
- Стой, не двигайся!
Его спутник больше не улыбался.
Туман сгустился настолько, что не было видно пальцев на вытянутой руке. От сопровождающего остался лишь слабый контур, да и он то и дело полностью скрывался в тумане. Что-то мистическое было в происходящем. Валь напряжённо вслушивался, оглядываясь по сторонам. Волны тумана столь причудливо двигались, что барду показалось, что за туманом кто-то скрывается. До Валя даже стали долетать звуки далёкого боя: звенел металл, слышались крики боли и ярости, ржали испуганные лошади.
Внезапно всё стихло. Валь беспомощно оглядывался по сторонам в поисках спутника, но того нигде не было видно. Бард уже собирался крикнуть, но внезапно замер, от ужаса не в силах пошевелиться: из тумана в его сторону выходили люди. Первый, второй, третий...
Их было пятнадцать. В помятых доспехах, а некоторые и вовсе без таковых, с оружием в руках, они были злы и сосредоточенны. Вперёд вышел один из них. Валь вгляделся - и обомлел: это был тот самый мужчина из его сна. То же лицо, та же фигура, но теперь доспех его помят и частично утрачен, левая рука висит плетью, на виске - свежий кровоподтёк. Обернувшись к остальным, тот стал бросать негромкие короткие команды, указывая мечом, что сжимал в правой руке. Люди угрюмо кивали и молча расходились - по двое, по трое. Когда незнакомец остался один, он оглянулся в сторону барда.
Казалось, мужчина заметил Валя. На мгновение замерев, незнакомец решительно пошёл в его сторону. В редеющем тумане барду показалось, что он видит деревья сквозь полупрозрачного незнакомца. Когда между Валем и мужчиной осталось несколько шагов, бард в ужасе зажмурился.
Голос спутника привёл Валя в чувство. Бард открыл глаза и огляделся. Никого, кроме них двоих. Туман почти схлынул, и теперь ничего не напоминало о случившемся. Может, Валю всё это почудилось?
- Поехали домой, - слегка уставшим, но спокойным голосом сказал барду его спутник.
Валь посмотрел на него - и вздрогнул: рукав куртки на правой руке был порван и покрыт кровью, а на проглядывающем из-под прорехи плече виднелась свежая рана. Бард хотел окликнуть спутника, но моргнул, и слова застряли у Валя в горле: рана исчезла, словно её не было.
До замка ехали молча.
Где-то на полпути начался дождь, и с этого момента не прекращался. Он шёл то сильнее, то слабее, а когда Валь выбрался из леса и увидел замок, дождь стал лёгким, почти незаметным, тончайшей пылью пропитывая воздух. Под дождём замок стал выглядеть как нечто зыбкое, эфемерное, словно не вполне от мира сего. Валь ехал вперёд и ждал, что вот-вот он увидит лес, проглядывающий сквозь полупрозрачные стены.
Стоило Валю проехать через ворота, как наваждение пропало. Спутник барда спрыгнул с лошади, а Валь замешкался, задумавшись. В этот момент к нему подошла Элеонора.
- Нашли, что искали?
Валь задумался. Нашёл или нет? Он вспомнил незнакомца из своего сна, с мечом в руке отдающего команды.
- Что-то я определённо нашёл, - Валь слез с лошади, задумчиво посмотрел по сторонам, поправил футляр с сазом, висящий на плече, и посмотрел на женщину. - Элеонора, - бард замолчал, мучительно подбирая слова. - Позвольте мне вас кое о чём спросить.
- Спрашивайте, конечно.
- У меня много вопросов.
- Даже так? - хозяйка удивлённо приподняла брови. - Что ж, давайте поговорим за ужином. Не обещаю, что смогу ответить на все ваши вопросы, но, во всяком случае, попытаюсь.
К ужину Валь готовился словно к собственной свадьбе. По его просьбе к нему в комнату принесли бочку, которую наполнили тёплой водой. Валь долго и с наслаждением мылся, смывая с себя пот, грязь и ужас этого дня. Потом он побрился и переоделся в чистую одежду. Стоя в холле у огромного зеркала, Валь с хмурой сосредоточенностью разглядывал себя, застывшего по ту сторону стекла. Уже не мальчишка – недавно стукнуло двадцать три! – среднего роста, худощавый, нос с лёгкой горбинкой, карие глаза. Волосы вот давно не стрижены, и теперь торчат как пакля во все стороны, придавая барду слишком несерьёзный вид.
Безуспешно попытавшись пригладить волосы, Валь в конце концов махнул рукой. Поправив футляр с сазом, привычно устроившийся за плечами, бард отвернулся от зеркала и кивнул сопровождающему, показывая, что готов.
За ужином решимость Валя куда-то испарилась. Он вяло поковырял вилкой в тарелке, потом, почти ничего не съев, достал саз, пробежал по струнам. Отчего-то даже инструмент не поднял ему настроения, и Валь спрятал его обратно.
Элеонора с некоторым беспокойством наблюдала за бардом. Когда же Валь спрятал инструмент в футляр, так ничего и не сыграв, а потом, замерев, уставился прямо перед собой, она осторожно коснулась его руки:
- Что-нибудь случилось?
Валь вздрогнул и повернулся к Элеоноре.
- Не знаю. Наверное.
- Ты хотел о чём-то меня спросить. Не стесняйся, спрашивай. Я постараюсь помочь в меру своих возможностей.
Валь приподнял бокал с вином, стоявший перед ним, повертел в руке, потом поставил обратно и, как будто бросался головой в омут, начал:
- Элеонора, знаете ли вы вот этого человека?..
Валь начал описывать незнакомца из своего сна - среднего роста, чуть выше Валя, лет сорока пяти, с седеющими волосами, что в молодости были чёрными. Прямой нос, гладко выбритое лицо, живые глаза. Едва заметный шрам на правой щеке. Не успев рассказать, бард случайно посмотрел на Элеонору - и замолчал. Женщина смертельно побледнела, широко раскрытыми глазами она смотрела на Валя, комкая в руках тонкий платок.
- Я что-то не так сказал? - бард растерянно умолк, не понимая, что делать дальше - то ли подать ей воды, то ли попросить прощения.
Внезапно Элеонора вскочила, подбежала к Валю и, схватив его за руку, потащила за собой:
- Пойдём. Скорее!
Бард едва поспевал за женщиной. Казалось, её охватило безумие. Коридоры, лестницы, снова коридоры... В конце концов они остановились перед очередной дверью. Элеонора распахнула её и втолкнула Валя внутрь.
Кровать, огромное окно, шкафчики и комоды, стоящие вдоль стен, столик у окна.
- Он? - Элеонора показывала на одну из стен. На ней, огромная, практически до потолка, располагалась картина. Тот самый незнакомец, только чуть моложе. Без доспеха, без оружия, в богато вышитом камзоле, штанах, коротких сапогах, он стоял во весь рост, лукаво поглядывая на Валя. Казалось, ещё чуть-чуть, он подмигнёт и шагнёт прямо в комнату.
- Он, - отчего-то шёпотом ответил Валь.
- Где, где ты его видел? Говори немедленно! Где?! - Элеонора изо всех сил трясла Валя за плечи, а в глазах её плескалось отчаяние пополам с надеждой.
- Я не... не видел... Я... Во сне... Я видел его во сне... Прис...нил...ся... Он.
Элеонора, разобрав, о чём бормочет Валь, отпустила его и, бросившись на кровать, уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
Глава 5.Полночи Валь и Элеонора провели в её комнате. Они сидели за столом у окна и разговаривали. Начала Элеонора. Несколькими лёгкими движениями она поправила растрепавшиеся волосы, потом вытерла слёзы, уселась за столик у окна и предложила присесть Валю. Дождавшись, когда бард усядется, она махнула рукой в сторону портрета:
- Это мой отец.
Их семья владела землями, что располагались вокруг. Её отец был дружен с герцогом, которому давал клятву верности, если это вообще возможно – дружба сюзерена и его вассала. Два года назад старый герцог умер. Его преемник, сын девятнадцати лет, вызвал к себе всех вассалов своего отца. Владелец замка, отец Элеоноры, собрал своих лучших людей – почти две сотни человек – и отправился в столицу.
С тех пор ни отца, ни его людей никто не видел.
Зато спустя два месяца после того, как ушёл отец, замок взяли в осаду. Огромная армия под флагами герцога окружила замок, требуя сдачи. Тогдашний кастелян с двумя людьми под белым флагом вышел из замка выяснить, что происходит, и провести переговоры. Однако едва они дошли до лагеря, как были схвачены и обезглавлены прямо на виду у защитников замка.
Несколько дней длилось молчаливое противостояние. Окружившая замок армия словно чего-то ждала. Жители замка готовились к бою. Однажды, через несколько дней, уже после заката, с ближних болот поднялся туман. Он был столь густой, что не было видно пальцев на вытянутой руке. В этот момент армия пошла на штурм. Гарнизон отразил атаку, но нескольким нападающим удалось проникнуть на территорию замка. Отрезанные от своих, они, понимая, что пути назад нет, пробивались к комнате Элеоноры.
К счастью, нападавших удалось остановить.
Утром, когда туман схлынул, за стенами не было никого – ни живых, ни мёртвых. Словно ужас последних дней только приснился жителям замка. Лишь небольшое кладбище на территории замка с тех пор оставалось тревожным напоминанием о произошедшем.
Два года об отце не было никаких вестей. Многие предполагали худшее, хоть никто и не говорил этого вслух. И вот появляется человек, который говорит Элеоноре, что видел её отца.
- Ты дал мне надежду, Валь. И ты же её отобрал. – глаза Элеоноры снова были мокрые, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
- Элеонора… - Валь смотрел на заплаканную женщину, хотел хоть чем-то ей помочь, однако понимал, что может сделать только хуже. И, несмотря на это, он продолжил, - Я видел твоего… вашего отца два раза. Один раз во сне, второй – сегодня днём, в лесу.
Валь, как мог, с трудом подбирая слова, рассказал о том, что видел в тумане. Элеонора, не перебивая, слушала. Когда рассказ закончился, хозяйка послала за Анжеем – спутником Валя в сегодняшней поездке по лесу. Тот, явившись, ещё раз выслушал историю барда, после чего пожал плечами:
- Там был туман. Могло привидеться всё, что угодно.
Весь следующий день Валь провалялся в кровати в своей комнате. Он бездумно перебирал струны своего саза и ждал новостей. С утра небольшой отряд по приказу Элеоноры отправился туда, где барда и его сопровождающего в их вчерашней прогулке настиг туман.
Валь был уверен, что им ничего не удастся найти.
О чём думала Элеонора, на что надеялась, знала только она сама.
К ужину Валя не позвали. О возвращении поискового отряда бард узнал от Анжея. Тот пришёл к нему в комнату и долго стоял в дверях – с заляпанными грязью штанами, в мокрой куртке, с каплями воды, стекающими с волос за воротник и капающими на пол. Валь встал с кровати и ждал, что скажет Анжей. Тот молча смотрел на барда, потом беспомощно развёл руками и покачал головой.
Анжей уже собрался уходить, но отчего-то передумал, и, сделав шаг в комнату Валя, прикрыл за собой дверь.
- Туман… Он иногда показывает… всякое. Иногда прошлое. Иногда будущее. Иногда настоящее. Очень редко. Вот.
Анжей подумал, и добавил:
- Однажды в таком же тумане я сражался с людьми герцога. Потом оказалось, что ничего не было, но с тех пор у меня остался шрам. Вот здесь.
Анжей коснулся своего плеча. Потом снова, будто в чём-то виноват, развёл руками и вышел, оставив Валя один на один со своими невесёлыми мыслями.
Глава 6.Посреди ночи Валь проснулся от того, что на него кто-то смотрел. Бард открыл глаза, привстал и огляделся. В комнате было темно, но при этом отчётливо ощущалось чьё-то присутствие. Сжавшись от страха в комок, Валь смотрел в темноту, не в силах издать ни звука.
В этот момент из коридора послышался шорох. Дверь открылась, и со свечой в руке в комнату вошёл незнакомый Валю мужчина. Не обращая внимания на барда, тот поставил свечу на стол, достал откуда-то баночки с красками, кисти, и подошёл к картине.
Валь перевёл взгляд на картину – и обомлел: со ставшего уже привычным холста на него смотрел отец Элеоноры. Прищуренные глаза, напряжённо сжатые губы, а взгляд, казалось, остановился прямо на Вале. Забыв о незнакомце, что стоял у картины, бард смотрел в глаза портрету, не видя ничего вокруг.
Очнулся Валь от шороха. Незнакомец, что стоял у картины, быстро-быстро двигал кистью прямо по холсту. Изредка он окунал кисть то в одну краску, то в другую, после чего снова возвращался к работе. Под умелой рукой мастера картина менялась, и вот уже нет никакого портрета – вместо него на холсте привычные Валю замок, лес и поле. Закончив работу, незнакомец отошёл на несколько шагов, кивнул и, отвернувшись от картины, внезапно прислушался.
Валь непроизвольно прислушался тоже.
Откуда-то издалека слышались крики, звон металла, несло дымом и гарью.
Незнакомец смертельно побледнел и опрометью выскочил из комнаты прямо сквозь закрытую дверь.
Валь медленно приходил в себя. Он встал, оделся, подошёл к двери, выглянул в коридор. Незнакомца не было. Зато коридор быстро наполнялся туманом. Как тогда, в лесу, он накатывал волнами, клубясь, накрывая Валя, замок, весь мир.
Звуки стали громче. Становилось совершенно очевидно, что на замок напали, и враг уже пробрался сквозь стены. Бой шёл уже в самом замке. Он подходил всё ближе и ближе к Валю. Вот уже в его сторону по коридору бегут незнакомые люди – в доспехах, с короткими мечами в руках, с неизвестными Валю эмблемами на щитах и плащах. Пробегая мимо барда, один из них, не задумываясь, рубанул по нему мечом.
Сердце остановилось. Закрыв глаза, Валь тихо сползал по стене, понимая, что для него всё кончено. Боли не было, но, наверное, это от шока. Скоро он истечёт кровью, и больше никогда не возьмёт в руки саз, не споёт песен… Не узнает, дождалась ли Элеонора своего отца.
Время шло, а Валь был всё ещё жив. Когда он решился открыть глаза, вокруг не было ни души. Валь осторожно ощупал себя. Крови тоже не было. Так что же, это всё тоже ему привиделось?
Бард поднялся, вошёл в свою комнату и тихонько закрыл за собой дверь. Подошёл к столу, зажёг несколько свечей и огляделся. Комната выглядела точно такой, какой она была ещё вечером. Ничего не изменилось. Ни баночек с красками, ни кистей. Картина тоже была на месте. Замок, лес, поле. Туман.
Туман.
Только теперь Валь обратил внимание на эту деталь картины. Ведь это не просто туман, а тот самый, который Валь видел уже дважды.
Бард взял свечу, подошёл к картине и внимательно её рассмотрел. Потом, поставив свечу обратно на стол, достал бритву и подошёл к картине снова.
Работа предстояла ювелирная. Валь не знал, зачем он это делает, но чувствовал, что разгадка происходящего тут, совсем рядом, под несколькими слоями краски вот на этом старом холсте. Сначала было тяжело, краски счищалось или слишком много, или слишком мало. В конце концов Валь наловчился и стал снимать именно те слои, которые были нанесены на холст самыми последними.
Ближе к рассвету работа была закончена. С холста на барда смотрел отец Элеоноры. Прищуренные глаза, напряжённо сжатые губы, морщинки вокруг глаз, седеющие волосы, когда-то бывшие ослепительно чёрными…
Глаза. Казалось, они внимательно смотрят на Валя, молча его о чём-то спрашивая и ожидая ответа. Валь заглянул в эти глаза – и почти сразу утонул в них. Они что-то требовали, куда-то звали, затягивая туда, откуда нет возврата.
Свечи погасли. В комнату проник лунный свет, осветив барда и картину, висевшую напротив.
Отец Элеоноры покачал головой, морщинки на лице разгладились. Оглядевшись, он перевёл взгляд на барда, строго посмотрел на него и кивнул.
Валь вскинул руки, пытаясь заслониться. Глаза расширились от ужаса; бард застыл на месте, не в силах пошевелиться. Руки, его собственные руки предавали его: полупрозрачные, пропускающие свет, они покидали мир реальный, первыми перемещаясь в мир призраков. Бард потянулся вперёд, к картине, и рука погрузилась в неё, не встретив никакого сопротивления.
В этот момент Валь закричал.
Глава 7.Валь бежал, не оглядываясь, бросив всё, что у него было. Только саз по какой-то случайности остался с бардом. Инструмент тихонько лежал в футляре и одним своим существованием напоминал Валю, что он ещё в этом мире. Иногда, закрывая глаза, Валь снова видел картину. Портрет приближался, заполняя собой весь мир, а глаза неотрывно смотрели, затягивая туда, откуда барду едва удалось сбежать. Несколько раз Валь успевал очнуться в последний момент, от собственного крика. В ужасе открывая глаза, он, подхватив футляр, не разбирая дороги, шёл дальше.
Неделю Валь бродил по лесу, не в силах найти дорогу к человеческому жилью. Голодный, грязный, в лохмотьях, он нашёл её, уже почти потеряв надежду когда-нибудь выбраться из этого леса.
Дорога привела барда к тому постоялому двору, с которого всё началось. Валь сидел в самом дальнем углу пустого зала, торопливо глотал холодную кашу, постепенно начиная верить, что всё позади. Когда страх, что преследовал Валя эти дни, немного притупился, он, подхватив футляр с сазом, побрёл к камину, намереваясь обсохнуть и отогреться. Хозяин неодобрительно посмотрел на бродягу, покачал головой, но ничего не сказал.
Валь повернулся к камину спиной, бросил взгляд на противоположную стену - и, поражённый, замер. Над входом, искусно выполненная, располагалась картина.
В строгом тёмном платье почти до пят, с дорогим ожерельем на шее, худенькая, невысокая, с ослепительно чёрными волосами, спрятанными в пучок на затылке, прямым носом и зелёными глазами стояла Элеонора. Она стояла вполоборота, повернувшись к Валю лицом. Голова слегка наклонена, брови чуть-чуть приподняты в лёгком удивлении.
Вне всякого сомнения, с картины на Валя смотрела Элеонора. Она выглядела именно такой, какой бард увидел её впервые - тогда, в таверне.
- Красиво, да? - к Валю подошёл хозяин таверны. Довольный, он некоторое время наблюдал за Валем. - Впервые здесь? Слышал про хозяйку?
Валь, сбитый с толку, не в силах оторвать взгляд, лишь покачал головой.
- Ах, какая женщина была! - поцокал языком хозяин.
- Почему - была? - Валь наконец-то посмотрел на хозяина таверны. Да, это был тот самый человек, но за те несколько дней, что Валь его не видел, он успел измениться. Он раздался вширь, седых волос прибавилось, а одеваться стал не в пример богаче.
- Так ты не знаешь эту историю? - хозяин, не дожидаясь ответа, уже тянул Валя к одному из столиков - поближе к камину. Там он усадил барда, сел рядом и потребовал тёплого вина. Чувствовалось, что ему хочется поговорить, а бард оказался как нельзя кстати.
- Когда-то давно стоял в здешних лесах замок. Огромный: у самого герцога не в пример меньше. Ну, герцог в дела барона особо не вмешивался. А однажды герцог возьми да и помри - земля ему пухом. Наследником у него - парень девятнадцати лет. Так вот. Позавидовал молодой герцог барону да его замку, и решил тот барона извести и самому над землями барона встать. А замок, стало быть, себе прибрать. Вызвал барона к себе в столицу, якобы принимать присягу, давать клятву верности. Барон взял с собой лучших своих людей, оставил в замке небольшой гарнизон и уехал.
А молодой герцог тем временем созвал армию, выехал навстречу, да тайно напал на барона и его отряд. Битва, говорят, была - страсть! У барона почти все полегли. Только чудом самому барону удалось уйти, а с ним ушло ещё человек двадцать.
Те, кто выжил, к замку стали пробиваться. Новый герцог-то, мальчишка, отправил за бароном половину своей армии. А вторую половину - прямиком к замку. Обложили замок, в осаду взяли. Барон видит, что дело плохо, и повёл преследователей не к замку, а в болота, которых вокруг множество. И что ты думаешь? Говорят, та армия так в тех болотах и сгинула, никто не выжил.
А другая половина войска, та, что замок осадила, стояла-стояла, да в конце концов молодой герцог не выдержал и как-то ночью приказал штурмовать замок. В ту ночь с болот туман поднялся - такой густой, что ничего не видать. Вот гарнизон замковый и отбился. Нападающие стали ждать рассвета. Утром туман схлынул; смотрят - нет замка.
- То есть как это - нет? - не выдержал Валь.
- А вот так! Холм, на котором замок стоял - есть. Лес вокруг стоит, армия герцогская. А на холме - пусто, ни камешка. Войско, как увидело это, потихоньку разбегаться стало. Под конец, когда герцог в столицу вернулся, от армии с ним едва сотня осталась. А вассалы его бывшие, как прознали про предательство, собрали свои армии и все вместе на столицу выступили. Мальчишку того то ли в темницу, то ли вовсе казнили, а промеж себя нового герцога выбрали.
Валь, поражённый, сидел за столом, не в силах вымолвить ни слова.
- Ты думаешь, это всё? Самое главное-то я тебе не рассказал! С тех пор, как замок-то пропал, дочка барона стала иногда наведываться в свои бывшие владения. Приедет с небольшой охраной, посидит в какой-нито таверне, послушает, о чём люди говорят, да и уедет обратно. А в народе примета есть: если место понравится хозяйке, оставит она несколько золотых монет. И тогда хозяину того заведения, где хозяйка побывала, начинает сопутствовать удача, и дела непременно в гору идут. Про таких говорят, мол, хозяйка благоволит. Вот, ко мне в прошлом году наведалась, оставила несколько монет.
- Как - в прошлом году? - упавшим голосом спросил Валь.
- Ну да. Третьего дня как раз год стукнул. А я, почти сразу, как она уехала, заказал портрет хозяйки. Полгода назад уже и готов был.
Хозяин таверны полюбовался портретом, потом снова обернулся к Валю:
- Да, и ещё одно. Иногда хозяйка приглашает к себе в гости кого-то. Барда какого, художника, ещё кого, кто ей по какой-то причине понравится. Так вот: упаси бог принять это предложение и поехать вместе с ней! Человек сгинет, как не было. У меня в тот раз, как хозяйка гостила, бард один выступал весь вечер. Пел, играл на этой... Как её... Мандолине, что ли?
- На сазе, - едва слышно, с отчаянием в голосе поправил бард.
Хозяин таверны не услышал:
- Так вот, пригласила хозяйка барда в гости. А я-то знаю, чем такое приглашение закончится! Сразу к барду. И так, и эдак, прошу, уговариваю подождать до утра. Утром-то хозяйки и след простынет, а без неё в гости-то к ней не попасть. Но тот ни в какую - еду, и всё тут. Так и сгинул...
- Когда же всё это случилось? - прошептал бард.
- История с замком-то?
Валь кивнул.
- Да уж больше ста лет прошло.
- А что отец... хозяйки?
- Старый барон-то? Говорят, до сих пор в тех болотах со своими людьми бродит, замок защищает, дочку свою. Вот так.
Хозяин помолчал, потом вздохнул, поднялся и оставил барда одного. Валь, опустошённый, сидел, не в силах даже пошевелиться. Потом вдруг в каком-то отчаянии вскрыл футляр, достал саз... Что-то выпало из футляра. Валь поднял с пола выпавшую вещь и непонимающе уставился на неё.
Это был плектр. Небольшая металлическая пластинка в форме вытянутого треугольника со скруглёнными сторонами. Такие используют барды из благородных, чтобы не повредить пальцы о струны. На пластинке располагалась гравировка: замок, каким он выглядит, если смотреть со стороны леса. Валь перевернул плектр. На другой стороне обнаружились слова: "Замок защищает друзей", и чуть ниже - подпись: "Нора".
Валь посмотрел на свои пальцы, подушечки которых давным-давно покрылись грубыми мозолями, и беззвучно заплакал.
Эпилог.Голое осеннее поле, хижина, в которой, похоже, уже давно никто не живёт. Сразу за полем - лес. Вдали, за лесом, возвышается замок.
Валь стоял на краю поля, смотрел в сторону замка, узнавая и не узнавая его. Три года он провёл в поисках места, откуда сбежал. Три долгих, бесконечных года, а Валю казалось, что прошло тридцать три. Никто не верил, что у него получится. Он и сам не верил. Только отчаянная, безумная надежда заставляла идти вперёд.
Заморосил дождь, подул ветер, принося откуда-то запах костра. Валь вдохнул полной грудью холодный осенний воздух, поправил на плече футляр с сазом и, не оглядываясь, пошёл в сторону леса.
С ближних болот медленно поднимался туман.
Наверх
