Вход
Регистрация
Собственно, в процессе написания получилось совсем не то, что планировалось.
Мертвец в пустоте.
Ему не хочется больше продавать и покупать.
Чудеса делают его живым
Червяная нора
Михал нашел что-то подходящее, когда уже собирался сделать перерыв. Два с половиной часа непрерывного сканирования стандартными зондами – тяжелая работа для неподготовленного пилота, даже если он был процессорником. Тем более, что никаких дополнительных программ для оптимизации со-процессора корабля он не загружал, на кибер-импланты не было лишних денег, а на обучение продвинутому сканированию – времени. Так, посмотрел несколько руководств для начинающих, выложенных в «сеть» энтузиастами-любителями.
***
Весь вчерашний день он тренировался. Выбрал спокойную малонаселенную систему с низким трафиком недалеко от своей родной Утопии и сканил, сканил, сканил. Дважды случались мелкие неприятности, которые можно было предвидеть – зонды не вылетали из наспех прикрученного в штатное место пусковика (пусковик был юзаный, уже «отстрелявший» свою гарантийную тысячу запусков, но его продавали на семьдесят пять процентов дешевле базовой цены, и Михал решил – зачем переплачивать). Стартовая скорость шестого по счету зонда превысила максимальную, мозговой процессор не успел обработать все данные вовремя и выпустил его из сферы контроля. «Сорвался с поводка» - так о ситуации сказал бы сканерщик со стажем и, моментально забыв об этом , продолжил бы работать дальше как ни в чем не бывало. Но Михал расстроился – «Две тысячи исок – псу под хвост. За эти деньги отец месяц гнул спину на «Федерал Стилз» - сказал он сам себе – «Надо же, ты уже больше пяти лет процессорник, а от привычки переводить иски в кредиты и считать каждую копейку так и не избавился»
Пятнадцатый зонд вообще не захотел никуда лететь - намертво застрял на пусковой рельсе. Михал маневрировал, разгонялся и останавливался, осуществлял вращение по горизонтальной и вертикальной оси – без толку, его «не отстреливало». Пришлось прерывать очередной цикл сканирования , разгонять джамп-генератор, припрыгивать к каждому скан-зонду и гравизахватами тянуть их внутрь. Даже после прыжков «бунтарь» не отцепился. Нужно было искать ближайшую станцию с рем-доком хотя-бы второго класса (а еще лучше – второй вэ, с краном манипулятором). В системе такой нашелся только один – на станции «Норз Федерал Оре». …
расположение - орбита третьей луны второй планеты, отклонение горизонтальной оси четырнадцать , скорость движения станции шесть точка три … расчет выходной точка прыжка … разгон маршевыми двигателями …
Станция представляла собой стандартный промышленный суб-аутпост федерации. Перевалочный пункт, принимающий транспортные шаттлы с редкоземельными элементами, добываемыми на луне. Раз в несколько дней аутпост посещали «итероны» первой и второй модификаций, вывозящие руду. Михал отработал на таких перевозках пять лет своего базового контракта с «Федерал Неви Акедеми», и знал эту кухню изнутри.
… гражданина Федерации , если он захочет стать процессорником (не просто пилотом, а именно процессорником – разница огромна ),есть только три пути - покупка лицензии, продажа себя в почти полноценное рабство многочисленным частным корпорациям (так называемые корпоративные контракты), или служба на флоте, «Федерал Неви». Купить лицензию, для младшего сына семьи колонистов третьей волны, дело просто не реальное. Контракты с частными корпорациями фактически представляют собой пожизненное, а в случае процессорника, вечное рабство, превращающееся в итоге в крысиные гонки по корпоративной иерархической лестнице. Остается только флот, черт его побери. «Федерал Неви». А флот, это не только сверкающие парадные линкоры, многокилометровые корабли-носители , звенья перехватчиков типа «арес». Все это – на вершине айсберга. А подножье, фундамент «Федерал Неви» - это рутина, логистика, производственные и добывающие комплексы, исследовательские центры и лаборатории. Сотни тысяч людей, работающих несколько лет для того, чтобы горстка избранных за двадцать минут боя уничтожила плоды их труда. Соль войны. Ее плоть и кости.
И Михал стал винтиком, шестеренкой в многотонной машине разрушения, пять лет отвозив на стареньком «итероне» первой модификации топливные урановые элементы и редкоземельные металлы. По одному и тому же маршруту. Два прыжка туда и два обратно. Топливные урановые элементы, редкоземельные металлы, топливные урановые элементы, редкоземельные металлы, , топливные урановые элементы, редкоземельные металлы, топливные урановые элементы, редкоземельные … Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Или уже сошел. Те же два стандартных дока, те же боты-погрузчики, те же две пары «врат перехода». Те же траектории и тот же космос в обзорных камерах. Дни. Недели. Месяцы. Пять лет. Тут бы лучше всего справился робот-автомат. Справился, если бы стандартные процессоры выдерживали «переход» через «врата». Но они не выдерживали. Пилоты не-процессорники не выдерживали тоже
С застрявшим зондом Михал провозился пятнадцать минут, и продолжил тренировку. К концу дня он уже сносно научился определять классы объектов по гравитационному слепку. Обнаружил в системе три незарегистрированных астероидных скопления. При прыжке на одно из них его выбросило в километре от группы кораблей. Три добывающие платформы класса «макинав» вгрызались промышленными лазерами в толщу астероидов, перемалывая их в пыль. В отдалении висела «орка», «космическая баржа», как ее еще называли. Гравизахватми она подхватывала выброшенные «макинавами» контейнеры руды и перетягивала в трюм. Со стороны это выглядело так, словно огромный кальмар распустил щупальца и тащит в пасть еду, которую ему добывают три трудолюбивых ската. Михал не знал почему, но его всегда завораживало зрелище добычи руды из астероидов. Было в этом что-то величественное и захватывающее – космические объекты, дрейфовавшие в космосе миллионы лет, плавились и превращались в пыль под лучами буровых лазеров за несколько минут, и десятки дронов собирали эту кашу, доставляя ее на платформы. Он с трудом заставил себя оторваться от созерцания и вернуться к сканированию.
«Для первого дня – вполне сносно, дружище. Завтра нужно обязательно найти чревоточину.»
***
То, что эта аномалия - чревоточина, Михал не сомневался. Рисунок слепка был слишком характерным – сгусток в центре и расходящиеся несимметричные лучи. Можно было бы подумать, что это тень от звезды на стене мироздания, если бы звезды отбрасывали тени. Оставалось только установить ее точные координаты. И вот на это он потратил еще сорок минут (сказалось отсутствие опыта, знаний, навыков, качественного оборудования, в общем отсутствие всего). Аномалия ускользала от него, меняла местоположение, раздваивалась, выдавала на экран до десятка ложных контуров. Был момент, когда он определил координаты с девяносто семи процентной вероятностью, и в следующий миг одним неверным перемещением скан-зонда вновь превратил слепок в торойной контур, пятьдесят семь процентов. «Курва пердолена!!!» - вырвалось у Михала в сердцах. «Все равно ведь насканю тебя, пся крев». Уменьшив радиус сканирования до минимально возможного (четверть астрономической единицы ), и расположив зонды крестом, он наконец услышал долгожданное
Кординаты аномалии определены. На карте звездной системы оставлена пометка. Характеристика аномалии – чревоточина третьего класа, предположительное время существования – от двенадцати до двадцати четырех стандартных часов.
«То, что мне нужно».
Через несколько минут стандартный галлентский фрегат типа «инкурсус» вышел из пространственного прыжка в нескольких километрах от аномалии, и темнота поглотила его без остатка.
***
О чревоточинах (дырах, туннелях, зонах гравиметрической нестабильности – их называли по-разному в разных частях галактики) за тридцать два года с момента открытия наверняка было известно только то, что они представляли собой сгустки материи, массой в тысячи раз превышающей массу космических тел с максимальной плотностью и таким же объёмом.
Но это было не основное и не самое удивительное их свойство. Основным свойством чревоточин являлось то, что любой объект, попавший в зону аномалии, перемещался в другую, парную данной, аномалию. Это был своеобразный естественный туннель с двухсторонним движением, соединяющий две точки в пространстве . Когда Михал задумывался о том, что же это такое, воображение рисовало ему яблоко. Круглое спелое яблоко, в котором червячок прогрыз ход насквозь. С одного бочка на другой. И теперь можно было спокойно перемещаться сквозь яблоко. Поэтому про себя он всегда называл их «червяными норами». Ему почему то никогда не приходил в голову вопрос – какими же должны быть черви, прожирающие такие ходы в «яблоке» мироздания ?
***
Михал открыл глаза. Как всегда сразу после «перехода» мозговой процессор и со-процессор корабля, соединенные в единую инфосеть, пытались разобраться в обстановке.
Запрос локального системного маяка «конкорда»... Ответ не получен … Сканирование пространства бортовым сканером … Анализ результатов … звездная система отсутствует в базе данных … По инструкции два параграф семь «О нахождении в неизвестном космосе» запущена процедура ликвидации сознания. До отключения осталось – тринадцать дней, двадцать три часа, пятьдесят девять минут. Напоминаю, что для прекращения процедуры … необходимо … выйти в «известный космос» … передать полный отчет … в случае невыполнения инструкции два параграф …
«Туннели» не всегда вели в известный, обжитой космос. Перед проходом через «чревоточину» нельзя было предугадать, где ты окажешься. Если капсулер выходил из известного космоса в неизвестный, он переставал принимать и передавать сигнал локальных маяков «конкорда». (Маяки являлись универсальным средством навигации, контроля и комуникации. Их устанавливал «конкорд» одновременно с развертыванием в системе «врат перехода». В тот же момент звездную систему заносили в базу данных «сети»). В такой ситуации, мозговой процессор включал процедуру отложенной самоликвидации, и за две недели пилот или возвращался , или умирал. Во втором случае на домашней станции активировался его клон с последним актуальным слепком сознания.
… координаты аномалии зафиксированы. Пометка «Домой» сохранена … результаты предварительного сканирования бортовым сканером: двойная звезда, предположительно класса «эф» … количество планет – шесть … количество лун – определяется … ярко выраженный астероидный пояс между второй и третьей планетой ... наличие аномалий – не хватает мощности для одновременного анализа … искусственные обьекты … станции – нет, орбитальные лунные модули – нет, таможенные терминалы –нет, … обломки кораблей – не определено, зонды разных классов …
- «Стоп!!!! Обломки кораблей –не определено!» -«Перенести всю мощность на обнаружение обломков»
- Предположительное расположение обломков – сектор четыре , квадраты один, три, семь . Для более точного определения расположения обломков необходимо приблизиться на расстояние …
- «Включить маршевые двигатели. Разгон на ближайший обьект четвертого сектора»
- Анализируются возможности бортового сканера … рекомендация – прыжок на вторую планету и дальнейшее сканироавние .
- «Разгон на вторую планету. Расчет выходной точки прыжка»
- Рассчитано
- «Активировать джамп генератор»
- Вы в джампе. Расстояние до выходной точки – тридцать восемь астрономических единиц, тридцать пять астрономических единиц, тридцать две астрономические единицы …
Михал понял, что что-то не так, когда его «инкурсус» вместо плавного завершения прыжка увяз в каком-то сияющем мыльном пузыре голубого цвета. «Что за …» - его перебили градом посыпавшиеся сообщения
- Джамп двигатели заглушены … скорость маршевых двигателей снижена… пробиты внешние силовые щиты …
За Коди давно закрепилась кличка «Железная задница». Это было связано с тем, что он был не по-человечески усидчив и терпелив. Зависнуть с включенной маскировкой на своей любимой «Мокрой киске» , матарском эсминце-заградителе второго поколения, где нибудь на всеми забытом межрегиональном переходе или на глухой «козьей тропке» в заднице мира и сутками ждать добычу – это стало его жизнью. Он мог не спать сутками, не жрать, не бриться (собственно говоря, бороду он уже давно повязал косичками. Лысый матарец , борода косичками, испещеренное шрамами лицо – девки почти всегда на это «велись», и название эсминцу было дано неспроста), мочиться в заранее надетые памперсы и ждать, ждать, ждать. Одиночка-охотник в нулях (так назывались сектора галактики, не подчиняющиеся юрисдикции «конкорда») – редкое, реликтовое ископаемое. Здесь все сбиваются в стаи, по какому-то недоразумению называемые флотами, корпорациями и альянсами. Здесь сильные жрут слабых и становятся пищей для еще более сильных.
Три дня назад он обнаружил в системе, где развернул малый лунный орбитальный модуль, дыру в неизвестный космос. Констеляция была малонаселенной, тихой - глухие задворки Дрон Региона, настолько бедные на минералы, что даже «красные» не претендовали на них, хотя им особо то не было из чего выбирать. Коди уже начинал скучать, и тут как по заказу – свежеобразовавшаяся аномалия. Рассчитывая поживиться хотя-бы там, он за пару часов соорудил стандартную приманку «остатки кораблей», и стал ждать. Ждать он умел.
Когда бортовой сканер зафиксировал появление стандартного галлентского фрегата типа «инкурсус», он был готов. Стандартные движения, отработанные до автоматизма – дождаться когда фрегат уйдет в джамп, отключить маскировку, дождаться рекалибровки сенсоров и систем в боевой режим, «надуть пузырь». «Пузыри» (сферы прерывания джампа, называемые пузырями или бублями из-за их голубого свечения и округлой формы) Коди всегда ставил мастерски, глушилка и нейронные сети отработали как надо – у пилота «инкурсуса» не было ни единого шанса. За минуту все было кончено. «Мокрой киске» даже не пробило наружные щиты. «Двести двадцать седьмой» - отметил он про себя, и принялся неспешно разгребать гравизахватами обломки …
***
«Михал Листкевич, ваш клон активирован согласно договору с «Медкомом» номер три семь восемь пять. Причина активации – параграф семь инструкции два «О нахождении в неизвестном космосе». Время выхода на связь с маяками «конкорда» истекло. Информация о вашем последнем местоположении в известном космосе и все события, происходившие с вами после «слепка сознания» сейчас будет загружена в мозговой процессор. Последний слепок сознания был произведен … Все данные загружены. Наслаждайтесь своей Послежизнью» - приятный женский голос звучал в ушах голого человека, оживающего в криокамере «Медкома» - одного из самых известных операторов на рынке клонирования.
- «Вот так бессмысленно и беспощадно ты провел свой первый за пять лет отпуск» – кривая усмешка перекосила рот, мышцы еще не разогрелись. Закупки, подготовка, изучение вопроса – и черная бездна провала, остывающий где-то в неизвестном космосе труп, и минус триста двадцать тысяч иск за нового клона – вот тебе и результат. «Чревоточины ,свобода, космос без «конкорда», новые возможности» - наслушался баек этого полудурка Грега и полез в воду, не зная броду. Двадцать дней курве в дупу. - «А самое смешное, что помнишь ты только шесть из них, Михал. И то не помнишь даже, а читаешь отчеты маяков». «Обновляйте слепки сознания и клонов максимально часто» - параграф три инструкции один де бла бла бла - тут же вспомнилась постная рожа старшего инструктора академии Смита. – «Надо бы все таки попробовать узнать, где меня носило четырнадцать суток, а?» – об этом он успел подумать, лежа на полу камеры, из которой с шумом вытекал крио-гель. Потом он вспомнил, что сейчас крио-гель начнет вытекать и из него, и ему стало не до того. Блевать, кашлять и думать одновременно было тяжеловато.
***
Очнулся он от холода. От пронизывающего до костей обжигающего холода. Глаза открыть не удавалось. Тогда он решил попробовать пошевелить руками. Сначала правой. Что-то было не так. Потом стало понятно, что. Правой руки не было. Вообще. Ниже предплечья была пустота. Ноющая бесплотная пустота. Захотелось кричать. Открыть рот и во всю глотку орать что есть мочи. Но крика не было. Потому. Что. Рта. Тоже. Не. Было. После нескольких минут животного ужаса ему удалось кое-как успокоиться. Сам собой возник вопрос – а почему он, без руки, рта, и еще может быть без чего-то, о чем он не хотел узнавать, до сих пор жив? Думая об этом, он понял, что не хочет знать ответ. Он хотел, чтобы это кончилось. Чтобы это оказалось бредом, фантазией накачанного наркотиками мозга. Последней соломинкой была надежда, что вот сейчас он проснётся. Просто это такой странный сон, но он проснется и все будет хорошо. Только это был не сон. Так замерзать во сне не возможно. Новые поганые открытия не заставили себя ждать. Пульса у себя он тоже не ощущал. Сердце не билось. И при этом он был жив. Точнее, теперь он уже не был уверен в правильности своего понимания слова «жив».
Размышления о новом смысле старых понятий были бесцеремонно прерваны внезапно открывшимися без его желания глазами.
Сообщение отредактировал ilych09: 19 December 2013 - 11:14
Наверх
