Поскольку от ангара до Арены было далековато, метнулись по корабельному лайну. Тот был устаревшей системы, с визжащими на поворотах бронированными кабинами из настоящего вспененного титана.
Вообще, на взгляд Ванды, «Терминнер» напоминал летающий музей в котором кто-то заменил половину пыльных и ржавых экспонатов на сверхсовременные образцы технологий. Тут и там гелеметаллическая броня вдруг сменялась древней нанокерамикой, обслуживающие ангар дроны будто сошли с экранов замшелых бастер-лириков, а в рубке, куда Ванда иногда заглядывала, стояли новейшие имперские искины (Ванда подозревала, что они нарушают предел разумности) и многомодовые массивы инфоточек, которые скорее уж ожидаешь увидеть на станции инфира, накрывающей пару скоплений, чем на среднем авианосце.
Арена была подстать кораблю: жестко заданный размер — чёрный блин в полтораста метров, над которым стометровый купол, стальные (стальные!) стены, сетка толстых резиновых канатов по окружности, отвратительно работающая голографическая система и сверхсовременные репликаторы, способные за пару минут напечатать хоть озеро, хоть горный пик, хоть присыпанный снегом айсберг.
Ванде за всё время удалось прорваться на Арену всего два раза. Сегодня ей улыбнулась удача, раздевалки были пусты, и они с Ингваром быстро переоделись в стандартные штурмовые комплекты — десантура и дриллера. Вооружились учебными шокерами: с пятью дистанционными зарядами и неограниченным количеством контактных.
Ванда успела первой. Но почти тут же из соседней раздевалки выбрался дриллер и, тяжело топая, направился к ней. Карский опустил шлем, критически осмотрел Ванду и заключил:
— Похожа на тощую саранчу. Теперь я знаю, как побеждают десантуры — жрут и жрут всё подряд, а противник умирает от голода.
— Враг куда раньше помрёт от смеха, увидев такую тумбочку как ты.
— Вам, небось, двойной паёк положен? Иначе бы десантурные баржи списывали только так, как погрызенные неизвестными ксеносами.
— Хихикать потом будешь, когда я тебя начну шокером щекотать.
Дриллер усмехнулся, махнул рукой и утопал на свою сторону.
Когда противники разошлись, Арена крутанула рулетку. Выпали левантийские леса. Из темного блина поползли кривые стволы, которые тут же обзавелись ветвями, широкими метровыми листьями, здоровенными шипами и яркими пятнами цветов. Стволы всё еще ползли вверх, пересекаясь, обвиваясь друг вокруг друга, иногда ныряя к корням и вновь возносясь к условному небу. Чуть позже родился и подлесок, с густыми кустами, палой листвой и топкой почвой.
Включилась голосистема, пятнающая тьму чащи отвратительно крупными пикселами текстуры. Четверть знает, что хотел изобразить искин Арены, но выглядело так, будто кто-то подорвал над деревьями бочку с зелёной краской и часть этой краски зависла в воздухе.
Потемнело. Над лесом сгустились тучи, и на зеленеющие пикселами заросли хлынул короткий ливень. Почва немедленно раскисла, цветы распустились, появилась легкая туманная дымка.
Пахло одуряюще. У Ванды кружилась голова, похоже, Арена отключила герметику скафа. Девушка быстро провела проверку: да, больше половины систем моргают красными глифами. Из важного остались только мышечные усилители, половина индивидуального щита, да прицелы с прогностикой движения. Шмелей нет, нитеглаза нет, даже кошки — и той нет. Всё придется делать самой.
— Эй, самка кузнечика! — глухо донеслось с того края Арены. — Готова?
— Давно готова, ходячая ты бочкотара!
Часть резиновой сети опустилась и Ванда скользнула в лес.
Земля под ногами отвратительно чавкала, пришлось взобраться на стволы и двигаться по ветвям и лианам, собирая щедрый урожай воды, обдирая броню об удивительно крепкие шипы. Ползти приходилось осторожно, стволы левантийских ползучих папоротников хоть и толсты, но ненадёжны.
Через некоторое время Ванда углядела на высоте огромную криво наклеенную текстуру и укрылась за ней. Она приникла к дереву и очень осторожно оглядывалась, стараясь высовывать через текстуру только часть головы. Был бы нитеглаз! Но чего нет, того нет.
Поскольку фильтры всё равно не работали, то девушка откинула шлем скафа и навострила уши. Где-то тихо чавкало, но в полумраке леса звуки глохли и направление никак не выходило определить. Вдруг невдалеке что-то мелькнуло и с оглушающим треском лопнуло одно из деревьев. Тёмная фигура полетела к земле, ломая ветки и обрывая листья.
Ванда прицелилась и выпустила один за другим три заряда. Потом скользнула по стволу вниз, и метнулась обезьяной, перехватывая то лиану, то крутясь вокруг ветвей. Она подлетела к ворочающемуся в хляби дриллеру и несколько раз ткнула его шокером.
И тут краем глаза она заметила движение. Ванда, не размышляя, упала на спину. Чужой шокер пролетел мимо её головы и ткнулся в поясницу. Вся нижняя часть скафа и тела окаменела. Ванда резко толкнулась правой рукой, с плеском и в ореоле грязной воды, взлетела, схватилась за ветку, перекрутилась вокруг неё и влепила заряд шокера в заляпанную грязью голую фигуру.
Та замерла, покачнулась и упала лицом вниз.
Рядом тяжко рухнула Ванда. Через мгновение она, извиваясь, поползла к дриллеру, вытащила того из лужи — а он уже пускал пузыри — и уложила парня к себе на грудь. Отдышалась, покосилась на дергающийся рядом тяжёлый скаф, и медленно поволокла парня за собой, отталкиваясь руками.
Сеть её выпустила, лес начал истончаться и бледнеть. Вскоре на мокром чёрном диске остался лежать только скаф дриллера. Битумная поверхность дернулась и с чмоканьем всосала броню. В тот же миг вздрогнул и закашлялся Ингвар; Ванда его отпустила. Дриллер перевернулся на живот, какое-то время лежал и хрипел, затем покосился на Ванду и вздохнул.
— М-м-м… Не сработало, — констатировал он.
— Но попытка была неплоха, — признала Ванда, задумчиво рассматривая мускулистую задницу дриллера. — Первый раз такое вижу.
— Сам придумал, — озорно улыбнулся Ингвар, закашлялся и сплюнул чёрный сгусток. — Раньше… получалось лучше.
Ванда хмыкнула. Вар-лейт изогнул бровь.
— Реванш?
— Ну-ну, всё хочешь доказать, что дриллеры чего-то стоят против десантуров?
— А то! Сейчас тебе просто повезло.
— Ладно, давай второй раз. Но ты уже ничего не выиграл, бочёночек.
— Ничего, хоть согреюсь, саранчишка моя.
Ванда показала ему кулак. Карский широко улыбнулся, поднялся — Ванда отвернулась — и побрёл в раздевалку, мыться и за новым комплектом брони.