Дед Дымарь шёл по базарной площади, перекинув через плечо тощий холщовый мешок и через равные промежутки времени пугая покупателей хриплыми криками.
– Нечто! Нечто! Покупай! Кххх... — закашлялся он. Кашлял долго, потом не менее долго прочищал горло, харкал в канаву. Наконец продолжил:
– Покупай моё нечто!
Но внимание толпы было приковано к свершавшейся у позорного столба казни. Пожилой, пепельновласый палач умело стегал привязанного к лавке тощего паренька, приговаривая при каждом ударе:
– Не моги! Не моги на весы монету подкладывать! Не моги сахар с мукой мешать!
Хлопец корчился под кнутом, рыдал, умолял...
Дымарь протиснулся к переднему краю толпы и жадно уставился на извивающееся тело.
– Товарища не моги обмануть! Мой руки два раза в день! – продолжалась казнь. – Не моги после того как посрал за хлеб браться!
– Гоже! Гоже! – кричал народ.
– Не моги лгать! Не моги воровать!
Меж расступающихся зевак неторопливо прошёл полный, богато разодетый купчина и повелительно взмахнул рукой:
– Полно, друг. Повторяешься уже.
Палач пожал плечами, опустил плеть.
– Как знать, как знать. Не научишь сразу – потом не выйдет из него толку. И поведёт кривая дорожка не под кнут, а под топор.
Смахнул со лба выступивший пот и снова замахнулся.
– Я понял, понял, дяденька, – вскричал растянутый на лавке юнец, – спасибо за урок вам! Спасибо!
И зарыдал, сотрясаясь всем телом.
– Не перенапрягайся, – снова заговорил купец, – не трать все силы на одного.
В толпе одобрительно зашушукались.
– Твоя правда. Тут много кому в детстве тятька ремня не додал, – согласился палач.
И принялся развязывать верёвки на запястьях высеченого парня. Обвёл взглядом собравшихся людей.
– Вот ты, дед? Где я тебя видел? Чем торгуешь? – остановился на Дымаре его взгляд.
– Не... не... не... чем, – заикаясь, тонким голосом ответил тот.
Палач закончил с путами и встал.
– Ничем говоришь? А ну показывай, что за спиной у тебя!
Предчувствуя расправу старик подался назад, но его там встретил мощный толчок.
Дымарь растянулся у ног палача. Глянув в суровое лицо которого, воровато сунул мешок себе под живот и, крепко сжав его горловину обоими руками, пронзительно заголосил:
– Бла-жен-будь-свя-той-гос-по-ди–по–ми–луй–мя–греш–на–ва–у–бо...
Сообщение отредактировал Reeld: 12 November 2011 - 9:13