Вход
Регистрация
Они называют нас «Килм'ах». Заблудшие. Мы демоны их Священного Писания. Зверь во плоти. Они боятся нас, и за это они нас ненавидят. А может быть, мы просто слишком сильно напоминаем им о прошлом. О наследии, что они забыли и о людях, которых они предали. Но, скорей всего, Амматары, живущие здесь, ненавидят нас потому, что мы пришли захватить их планету.
Не важно, что показывает карта, Новый Эдем заканчивается там, где проходят границы великой империи. За пределами безопасных систем цивилизации нет. В любом случае не в том виде, к которому привыкли многие люди. Здесь вы сможете увидеть настоящее лицо человечества. И это лицо безумия.
К тому времени как я прибыл на Кхаби VIII, окраинную планету, расположенную в очень неспокойном районе, на границе Амматарского пространства, я уже 7 лет состоял в Valklears. За тренировки я заплатил своими шрамами и кошмарами. Прошлое всегда рядом и едва-едва ощущается. Старые воспоминания притупляются новой болью свежих ран. И теперь, боль для меня уютное, удобное отвлечение. Умиротворением это не назовешь, но все-таки неплохая замена.
Мы продвигаемся очень медленно, переступая по ковру из тел. Танвалин призраком проносится у меня в голове.
Вот ты чем теперь занимаешься? Убиваешь гражданских. Мы проходим через несколько маленьких, смежных комнат – разбросанное оборудование, ещё несколько мёртвых учёных – судя по всему, это лаборатории, и идём прямиком в длинный, пустой коридор: отличное место, чтобы тебя подстрелили. Я указываю Ниире держаться ближе, и мы, пригнувшись, добегаем до конца коридора. Мы были на полпути, когда дверь в другом конце открывалась, отъехав в сторону. Никто не остановился. Здесь идти некуда, только вперёд, навстречу неизвестности, что ждёт нас на другой стороне.
Внутри мы увидели высокий и широкий нервюрный свод. Тусклый свет пробивается, сквозь старые окна, наполняя комнату нездоровым, желтоватым сиянием. Трещины оставили замысловатые узоры на филигранных частях стен и пола, охватывая статуи, будто немощные пальцы в поисках хоть чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Крова-красная ржавчина проела поблекшие золотистые поверхности. Ничто так не угнетает, как Аммарианская архитектура.
Мы проходим дальше, под ногами хрустит стекло разбитых рабочих терминалов.
«Какая красота,» открыв рот, говорит Ниира, игнорирую или не увидев тела вокруг, одно из которых, как раз в дверях, упало мне под ноги. Наверно именно из-за него открылась дверь. Бедолага.
«Здесь тупик. Нужно идти дальше.»
Но Ниира не слушает. Она опять блуждает в месте, в которое обычно уходит. Тот самый пустой взгляд, что был несколько ночей назад, когда мы сидели, наслаждаясь прохладным ночным воздухом.
«Зачем мы здесь?» спросила она. Легкий ветерок играет ее волосами, выбив непослушную прядь, которая упала на её худощавое, с резкими чертами лицо. Большие, серые глаза пристально смотрят сквозь меня, как далекие звезды, сияющие на черном как смоль небе.
Из-за моего озадаченного вида, она спросила, «Здесь. На этой планете. За что мы воюем?»
Я хотел сказать ей, что у нас не было другого выбора, что мы всего лишь выполняем приказ. Но, честно говоря, мне плевать, почему мы воюем. И я не хочу останавливаться. Потому что, если остановлюсь, то снова начну думать. Я промолчал в ответ.
«Как никто другой, Минматары должны понимать всю важность свободы. Нам это известно не понаслышке. Но вот мы здесь. В конце концов, мы такие же, как и все. Мы берём, что нам нужно и проклинаем любого, кто стоит на нашем пути.
«Я не думаю, что-» начал было я говорить.
«Нет! Мы хуже, чем кто-либо другой!» Блеск в её глазах. Может быть, ярость или сильное желание. Последнее время это все, что я вижу в них. «Хотя бы у Аммар есть во что верить. Они работают для будущего, в то время как прошлое характеризует все, что мы делаем. Мы используем его для оправдания наших действий. Но мы никогда не станем лучше, чем мы есть сейчас, потому, что мы всегда будем прикованы к тому, кем мы были раньше.»
«Не хочу ничего иметь общего с прошлым,» очень серьезно сказал я. «Но то, что делает Республика, играет огромное значение. Что мы делаем, имеет значение. И пока мы будем продолжать, Республика будет свободна.» Я лгал, желая чтобы это звучало лучше, чем есть, пытаясь исправить то, что сломлено у неё в душе, но я знал, что чего бы я ни сделал или сказал, этого будет недостаточно.
Но она не смотрит на меня. «Ты ошибаешься. Мы никогда не будем свободными.»
«У нас здесь пусто, Сержант. » Протрещало у меня в шлеме, возвращая к настоящему и к комнате полной трупов.
«Понял.» ответил я. «Мы скоро закончим и встретим вас через двадцать минут.»
«Как скажите.»
Тени сгущаются между полосками света. Тьма скользит, укол беспокойства и звериное понимание, что что-то наблюдает за тобой. Не к добру. Невидимое, но ощутимое на грани восприятия. Наблюдает. Выжидает.
«Пошли уже. Ещё два этажа нужно проверить.»
Уходя, мы оба оглядываемся, каждый высматривая то, что никогда не найти.
Осмотр остальной части здания занял у нас несколько часов. Мы обыскивали комнату за комнатой, каждая была похожа на предыдущую. Мёртвые тела. И нигде нет прототипа. Оккупация планеты началась несколько месяцев назад, и очевидно, что бои начались задолго до того как мы прибыли.
Я почти готов был возвращаться, как услышал взрывы стрельбы, сухим кашлем разносящиеся по коридору.
«Сюда!»
Голос Нииры.
Я срываюсь с места, но Лезик первым влетает в дверь. Ещё один глубокий кашляющий звук, и после туча крови, мелкими брызгами влетает обратно в проход. Мясо, длинными, влажными ошмётками попадает мне на лицо и покрывает собой соседнюю стену. Лезик, или то что от него осталось, умер до того как упал на землю. Я перешагиваю через него, приложив оружие к плечу. И то, что я вижу, бросает меня в холод.
Ниира стояла посреди комнаты. Даракет был у ее ног, с широко открытыми глазами он держал свои собственные внутренности, ярко мерцающие красным в искусственном освещении.
«Я надеялась, что ты первым пройдёшь через дверь. Я думала, что если не увижу тебя, то смогу это пережить.»
От её слов адреналин разгоняется по моей крови. Внезапно руки и ноги стали очень тяжёлыми. «Бросай пушку, Ниира.»
«Я могу сделать, чтобы все было лучше. Я-Я наконец-то знаю, что нужно делать.»
«Брось пушку, Ниира. Прошу.»
«Неужели ты не хочешь узнать, зачем я это сделала?»
«”Зачем” не столь важно. Важно чтО ты сделала. И ты только что убила двух человек.»
«Я освободила их, чинтаку.»
«Не смей меня так называть. Никогда больше не смей.»
После этой фразы она напряглась. Затем бросила оружие и подняла руки, открытыми ладонями. Простому обывателю это может показаться как сдача в плен, но я то знал, что на самом деле означал этот жест. Видел его тысячу раз в тренировочной зале, где мы практиковались. Это вызов. И я его принимаю.
Вся техника Нииры очень мягкая, всегда такой была. Но она подловила меня ударом тыльной стороны руки по голове, что удивило ею больше, чем меня. И вот тогда она улыбнулась и на мгновение стала Ниирой из далекого прошлого. Я улыбнулся в ответ, хотя и не хотел. Это безумие. Потом я выхватил нож и занял боевую стойку. После этого все пошло в привычном ритме. Она двигается как текучая мельница. Все удары скользят по ней, и она уходит от каждого моего приема. Все кажется безнадёжным, но блеск пота выдает недостаток нужной концентрации.
Она практикует стиль Сикан, полностью основанного на перенаправлении движения. На использовании силы напавшего против него самого. Но я не даю ей ни единой зацепки и чувствуется как проявляется её негодование.
Она слишком торопится и делает шаг вперёд, вместо того, чтобы отступать. Я подлавливаю ею боковым ударом, от которого она падает с ног, но из этого положения она делает подсечку и попадает мне чуть выше лодыжки. Одним, слитым движением я поднимаюсь на ноги, блокирую и контратакую с удвоенной скоростью. Мы могли бы так продолжать вечно, геометрически неясные очертания конечностей, сцепившихся до скончания веков. Какая-то часть меня, желала, чтобы именно так и было. Другая же половина сомневалась, а как же я буду жить дальше без неё. Я принял решение и стал ждать своего шанса.
По движению ею плеч, по незначительному изменению ею стойки, я понимаю, что этот момент настал. Память об этом впитана мышцами в бессчетном количестве часов тренировок. Я выдаю направление своего приема, зная, что она его увидит и уйдёт в сторону. Вдоль моей вытянутой руки, захватывая и выворачивая запястье, она отнимает оружие и затем, пока я выбит из равновесия, убивает меня моим же ножом.
Вся эта картина пролетает перед моими глазами. Я срываюсь вперёд.
Только в этот раз есть одно исключение - она не двигается. Нож входит очень легко. Холодящее осознание этого разбивает на мелкие кусочки моё сердце. Она притягивает меня к себе, нож проходит ещё глубже и тяжелый выдох срывается с ее губ. Я чувствую как жизнь, тёплая и влажная, с каждым ударом сердца, уходит из неё. Она целует меня, и на своем языке я чувствую её кровь.
Спасибо тебе, чинтаку.» Любовь моя.
И после этого, она обмякшая, тяжёлым грузом оседает на моих руках. Я крепко прижимаю ею к себе, надеясь, что если я буду держать её ближе к себе, если я подожду ещё немного, она обязательно откроет глаза. Все поднимутся, и вместе мы выйдем, смеясь и шутя, и все будет как прежде. Но я жду, время ускользает, и я все больше теряю себя в пучине скорби.
Едва заметное движение вырывает меня из дремоты. Труп Даракета, осуждающе, пристально смотрит на меня. Ты знал, кем она была. Во всем ты виноват. Ниира лежит у меня на груди, обхватив руками, как это бывало раньше по утрам. Внезапно, её хватка твердеет, и я чувствую, как мышцы на ее шее напрягаются, голова сама по себе поднимается и серые, мертвые глаза смотрят прямо на меня. И лицо, которое больше не Нииры, говорит голосом, который больше не её.
«Почему ты пытаешься забыть? Воспоминания, Путник. Они делают нас такими какие мы есть.»
Тьма поглощает меня.
Сообщение отредактировал Nordeck: 14 June 2013 - 18:16
Наверх
