Вход
Регистрация
Когда они пришли за мной, я был один в комнате, разбираясь в деталях тайного сговора безумца. Декларации судовых грузов, учетные записи очевидцев, переписка по электронной почте, взломанные записи систем охраны. Всю эту информацию я скопировал с инфопланшета репортёра. В начале, вся информация казалась лишь случайным набором файлов, но спустя несколько дней, всё начало вставать на свои места. Как в детской мозаике, оптическая иллюзия, которая за картинкой скрывает другую картинку, чем дольше я рассматривал их, тем чётче становилась общая картина. Постепенно различные частицы принимали форму.
Свет заливал комнату. Было невероятно ярко. Подсвеченные узкой полосой яркого коридорного освещения, три больших тени переступили через дверной проём. Я потер глаза. Плотная, маслянистая слеза запачкала лицо. Тьма втекла в комнату, перекатывающаяся черная, смолянистая масса, которая пузырилась сквозь стены, пол и потолок. Но, вошедшие, похоже, не замечали её. Они продолжали движение.
Я пытался сморгнуть жидкость, и мои ресницы чуть не слиплись. Я попытался рукой стереть ее с лица, пальцы были в чем-то черном. Я чувствовал, как смола вытекает из носа. Я закашлял, выплевывая ее плотными кусками. Тьма продолжала втекать, заполняя комнату лоснящимся мраком тысячи ночей. И среди всего этого они продолжали идти. Свет из дверного проема стал тонким как булавка, и затем все пропало, а меня окружала лишь пустота. Уже не в первый раз, меня стошнило.
«Ну а теперь припоминаешь, Путник?» Голос мягкий и надеющийся, почти умоляющий.
Борясь с тошнотой, и удушающим жаром вокруг. «О чем это ты? Мне это все итак известно.»
«Знать, это не означает помнить.» Теперь уже в голосе слышалось разочарование.
Почему так тяжело думать? На х** тебя, на х** это место. Я хочу выбраться. Как бы в ответ на это, я выхватываю оружие и стреляю в темноту. Звука выстрелов почти не слышно и я продолжаю нажимать на курок до тех пор, пока не остается патронов. Каким-то образом, где то там, в темноте, я слышу мягкое металлическое дзынь. Я иду в том направлении.
«Ты отдал их добровольно или они забрали силой?»
Сделав несколько шагов, я перезаряжаюсь, стреляю до тех пор, пока не услышу звук вновь, корректирую направление и продолжаю идти.
«Ты должен вспомнить.» Злость.
Пронзительная боль в мозгу. Как будто гвоздём, озарение царапает мой мозг, заставляя меня опуститься на колени и, постепенно, медленно воспоминания начинают собираться воедино.
В начале, появилась красная от ржавчины стена, затем стол, невысокий и квадратный, и затем панели пола, оттенок грязи на которых был темнее, чем на стенах. Высохшая кровь, что-то мне интуитивно подсказывает. Фрагменты продолжали заполнять окружение, и комната принимала форму. Но даже до того как она полностью оформилась, стало ясно, что это не моя комната. Вооруженная охрана стояла, окружив меня. У них была красная с черным форма и пустой взгляд спецназа.
Вслед за комнатой, следующее, что я заметил, это то, как сильно болела моя челюсть. Я коснулся ее, и боль пронзила все лицо. Я напомнил себе больше так не делать.
«Извини. Но ты бываешь очень упрямым.»
Голос позади меня. Показался его обладатель. Коричневая кожа, черные волосы и глаза, его, восстановленные пластикой, черты лица искажало, всякий раз как он улыбался.
«Вантус Торин,» сказал я.
«Генерал Вантус Торин,» поправил он.
«Ты теперь значит генерал?»
«А ты калека.» Для Кружуала Вантус невероятно прямолинеен. Он никогда не ходит вокруг да около правды, и именно поэтому он мне всегда был по душе.
Он улыбнулся. «Пойдём, я хочу кое-что тебе показать.»
Взглянув на охрану, прикидывая, кто из них ударит меня, я направил кресло в проход и поехал рядом с ним. Коридор вывел нас в крытую эстакаду, сквозь ее прозрачные секции, под нами
открывался, захватывающий дух, вид конечной станции. Поезда проходили вперед и назад, пока мы шли в тишине. Я, в частности, молчал, пытаясь придумать как выбраться отсюда живым. Вантус начал говорить первым.
«После случившегося на Кхаби VIII мы уж было подумали, что потеряли тебя. Но потом я прочитал отчет о нападении на Ингресс и я понял, что ты там был. И поэтому я отправил туда несколько людей.»
Я ударил по панели и кресло резко остановилось. Вантус сразу же отошел в сторону, чтобы не натолкнуться на него. «Ты отдал приказ о нападении? Ты ответственный за то, что я оказался в нем?»
«Да. И нет. До этого» - он указал на кресло - «ты сам себя довел. Людям, которых мы наняли, был отдан четкий приказ не причинять вреда всем, кто находился на борту корабля. Но потом объявился ты и положил почти половину их отряда. Я удивлен, что они не убили тебя.»
Лучше бы они так и сделали. Что-то сместилось в той груде знаний, что я воздвиг за последние дни, разрушаясь под тяжестью тысячи фактов, и чистая поверхность понимая обнаружилась под ней. «Ты выкрал собственный груз.»
Надо отдать должное, Вантус не стал этого отрицать. «В каком-то смысле да. Мы забрали то, что принадлежит Минматарам. А не тем, кто считает, что они могут принимать решения за нас.» Мгновение он колебался, аккуратно подбирая слова. «Они хотели спрятать его. Изучить. Я же хочу использовать его.»
«А именно, кого «его»?»
Черные глаза генерала блеснули. «Наше спасение.»
«Республике нужна армия, Берлин. Больше, чем когда либо. А с этим у нас теперь есть средства создать подобную армию. Целую армию бессмертных. Силу, которую невозможно остановить.»
Он наклоняется, опираясь на поручи моего кресла, его лицо было в нескольких сантиметрах от меня. В этом лице я вижу загнанный взгляд людей, боль целой нации, бурлящей под поверхностью. Я подумал о Ниире. Глаза, наполненные настолько сильными страданиями и муками, что эта боль передавалась через ДНК следующим поколениям. И я подумал, а почему я ничего подобного не чувствую.
«Мы можем спасти всех Минматар. Мы. Не Мать Небес. Не Старейшины и их пустые предсказания. С этим мы сможем подняться из грязи и окунуть весь Новый Эдем в то дерьмо, в которое они нас загнали.»
Я коснулся пальцами ножа, спрятанного в боковой нише кресла. Многие недооценивают инвалидов. Я мог бы убить его прямо здесь. Или взять в заложники. Использовать его, чтобы попасть на корабль и улететь отсюда нахрен. Поезд пронесся над нами, приглушенный гул сотряс всю эстакаду. И куда я полечу? Я устал постоянно оглядывать. Я вижу Нииру и все ее мечты и надежды наших людей. Я убрал руку от ножа.
«Бессмертные солдаты, говоришь?» сказал я наконец.
Вантус разогнулся и отошел от кресла. Внешне он выглядел успокоившимся.
«Я думал, нужно будет больше времени, чтобы убедить тебя.»
«Но я же ещё не согласился,» напомнил я ему. «Если у тебя все это есть» - я обвел рукой вокруг себя- «то зачем я тебе нужен?»
«Мы способны создать армии, но наделить их опытом невозможно. Ты отличный солдат, один из лучших, с кем мне приходилось работать.»
«Бывший солдат. Насколько я помню дезертиры получают пулю, а не медаль.»
Вантус отмахнулся. «Насколько я знаю, Берлин Ансакрэ мертв. Ты не существуешь. Но то, что ты видел, что знаешь, и что помнишь, все это будет продолжать жить.»
«И,» он произнес это почти как запоздалую мысль. «Мы можем вернуть тебе ноги.»
Если подумать, то именно в тот момент умер Берлин Ансакрэ и родился Бэйлак.
Наверх
