Вход
Регистрация
Тема закрыта
Глава третья
Ты знаешь, где сейчас находишься?
Шестая Передовая
Регион Трибьют
Северная башня, палуба №30
Вся троица сидела молчаливо в слабоосвещенном холле, вокруг никого больше не было, а они не знали, как начать разговор, который следовало начать ещё двадцать лет назад. С башни, в которой они находились, можно было рассмотреть территорию всей базы, включая ангар, расположенный на две палубы ниже. Мила сидела в кресле, полностью одетая впервые, с момента приезда на Тревани днем раньше. Отро сидел слева от нее, подавшись вперед, его руки лежали на коленях. Габриель стоял возле окна, скрестив руки на груди, и бесцельно глядел в глубины космоса. Каждый избегал взгляда.
«Почему он здесь?», первой нарушила молчание Мила.
«По двум причинам», ответил Отро. «Первая, я его об этом попросил и он согласился». Габриель отошел от окна и сел в кресло так, чтобы видеть их обоих, но при этом смотрел в пол. «И вторая, он единственная семья, которая была у меня за прошедшие годы».
«Семья?», Мила бросила взгляд на Габриеля. «И как давно вы зарабатываете на жизнь, пытая людей?»
«Он выполнял мои указания, и остановился, как только убедился что ты моя сестра», ответил Отро. На лице Габриеля не отразилось ни капли эмоций.
«Это было очень благородно с твоей стороны», сказала Мила. «А что с остальными? Скольких ещё вы планируете пытать или убить для ваших…как бы вы не называли эту жестокость?»
Отро посмотрел на Милу. «Стольких сколько будет необходимо для достижения наших целей».
«Целей?», с раздражением спросила Мила. Она подалась вперед. «И какие такие цели вы преследуете, которые бы оправдывали беспорядочное, без каких бы то ни было причин, похищение и пытку - »
«Не беспорядочное. Только сотрудников Ишуконе и их деловых партнеров», сказал Отро, и откинувшись на спинку, продолжил. «Только они являются моей целью. Бездумные убийства это уже по части остальных членов организации».
«Ах, ну да, Гуристас. Мама бы гордилась тобой», с усмешкой сказала Мила, встала из кресла, сделала пару шагов и продолжила. «Да что, черт возьми, с тобой случилось, Отро?»
«Мила, ты уехала, прежде чем - »
«Даже не смей говорить, что мое решение уехать, было причиной всей этой безнравственности», сказала она, повышая голос. «Ты не давал поблажек тем, кто вырос в распавшейся семье, и я думаю, к себе ты относился точно так же! Этот путь ты выбрал сам, а не из-за трудного прошлого, которое бы вынудило тебя!»
«Не льсти себе, сестра», сказал Отро, невозмутимо глядя прямо Миле в глаза. «Мы, может быть, и одной с тобой крови, но ты такая же незнакомка для меня, как и тот капитан корабля, на котором ты была. Он не очень-то хорошо меня знал, разве нет?»
«Да как ты смеешь такое говорить? Ты только послушай себя! Я видела, как ты напал и уничтожил корабль с десятками, если не сотнями человек на борту! Многие из них сейчас мертвы из-за тебя!»
Отро продолжал пристально смотреть на нее и кивнул головой. «Все верно».
«О, Господи», качая головой, скептически сказала Мила. «И когда ты успел стать убийцей?»
«А когда ты успела стать ш**хой?», парировал Отро.
Гавриеля слегка передернуло, а лицо Милы стало пунцово красным. И едва она успела открыть рот, чтобы ответить, Отро перебил ее.
«И после этого ты смеешь лицемерно читать мне нотации о правильности выбора?»
«Да как ты смеешь - »
«Ты думала, я не знаю о тебе и Сателлес Интерпрайзес? О тех «мадам», которые работают на тебя, с радостью прыгая в постель к богатыми и влиятельными, а затем, как бульварная пресса, продавая сплетни, которые ты называешь «разведданными»? И ты собираешься сейчас поучать меня о нравственности, в то время как сама зарабатываешься на жизнь проституцией?»
«Зарабатываю на жизнь? Выбор, который я сделала, не отнимает у людей жизнь, придурок», прокричала она. «То, чем я занимаюсь, никому, кроме меня, не причиняет боль».
«Мама бы гордилась тобой», снова парировал он. «Не надо на меня так смотреть и делать вид, будто у тебя есть капля самоуважения. Ты заработала немного ИСК, позволив незнакомцам заплатить тебе за секс – но чего ты этим смогла добиться?»
Милу пробрала мелкая дрожь. «Я не убиваю».
Отро встал и подошел к окну, наблюдая, как боевой корабль Гуристас заходит в ангар, расположенный под ними. «А ты ведь даже не знаешь, как умер отец, верно?»
«Ну, началось. Теперь ты попытаешься сюда приплести ещё и его - »
«То есть ты хочешь сказать, что твоя маленькая разведсеть никогда не выявляла обстоятельств гибели твоего отца? Как он умер, продавая наркотики руководителям Ишуконе? Как один из этих руководителей, на глазах нескольких свидетелей, пристрелил его, и как Надзор Ишуконе сделали все, чтобы не было дальнейшего расследования? Или, хотя бы живых свидетелей?»
И это застало Милу врасплох. Однажды, она видела имя «Вильямо Гариюши», лет пять назад, но видела только имя, надпись «погиб» и дату смерти. И хотя, у нее были все средства, чтобы разобраться в причинах смерти, она решила этого не делать. Отро подтвердил, что ее желание не копать глубже – пусть и совершенно бесчувственное – возможно спасло ей жизнь. Поэтому, Мила продолжала стоять на своем.
«Он был торговцем наркотиками?», спросила она. «Просто великолепно. Нужно было говорить, что отец бы очень гордился нами. Не скажу, что я очень удивлена тем, в кого ты превратился». Мила ткнула пальцем в Отро. «Ты был слишком молод, Отро, чтобы понимать, что происходит. Ты даже не представляешь, что мне мама рассказывала наедине, как сам факт переезда в Фейд пугал ее до смерти, и как она не могла понять, почему для твоего отца было так важно добиться там успеха. Это было эгоистичное, самодовольное, и бессмысленное решение, вследствие которого мама умерла. И это, дорогой мой братец, была самая ужасная трагедия, которая бы не случилась, которую можно было бы избежать, если бы он только раз задумался над опасностями, которым подвергались другие, а не только он, эгоистичный ублюдок!»
И теперь уже Отро застали врасплох. «Он сказал, что мама поддержала его в этом решении…»
«Он даже не спросил ее мнения, Отро! Его желание удовлетворить интересы Ишуконе было намного важнее интересов собственной семьи! Вот почему я уехала сразу же после смерти мамы, потому что он уже не мог никого обеспечить, а если бы я осталась, то обязательно что-нибудь ужасное случилось бы с тобой».
Отро смотрел вдаль и сказал. «Отец был хорошим человеком, он просто пытался заботиться о семье…»
«Я не говорю, что он ни капли не заботился о тебе, и что он не прикладывал усилий, пытаясь вырастить тебя, несмотря на все обстоятельства, и что, в конце концов, стоило ему жизни. Но глубоко в сердце я знаю, что, несмотря на все недостатки, и, несмотря на все его планы на тебя, он никак не рассчитывал, что ты станешь убийцей! У меня свои претензии к его эгоистичности, и я всегда буду винить его в смерти мамы, но черт побери, ничто из этого не оправдывает того пути, что ты выбрал для себя!»
Корабль Гуристас заходил на посадку в ангар, посадочные огни мягким свечением разливались по комнате. И сразу же повисла тишина, Мила поймала взгляд Гавриеля, брошенного в сторону Отро, в ожидании ответа. Он, в свою очередь, не спешил и начал говорить очень мягко.
«Я уже довольно давно занимаюсь этим, чтобы понимать, что означает убийство. Не обязательно стрелять в человека, если хочешь отнять у него жизнь, Мила. Можно убить без единого удара или выстрела. Все, что нужно сделать, это отнять у него надежду. Отнять весь смысл его жизни – тот краеугольный камень, на котором покоится его эго – и тогда, человек станет живым мертвецом. Таким способом Ишуконе убило сотни тысяч людей, и пока мы говорим, продолжает убивать: заманивая их в глубинный космос, туда, где им не придется держать ответ перед Государством, посулив процветание и успех, в один миг они отбирают все сразу». Его голос поднялся почти до крика. «Отец был одним из таких людей, Мила. Ишуконе убили его дважды, первый раз, выгнав его с работы, от которой зависела вся его жизнь, и второй раз с помощью 10-миллиметровой пули. И ты им в этом помогла. Когда умерла мама, своим уходом ты вонзила нож прямо ему в грудь, самовлюбленная с*ка».
Мила сразу же подняла на него взгляд, вновь покраснев от гнева. «Самовлюбленная с*ка? И это я самовлюбленная? Он притащил нас сюда по той же причине, что и Ишуконе – жадность! Только такие как ты называют это «возможности»! У него все шло хорошо, у нас все было хорошо, но ему не терпелось, ему было просто необходимо получить чек с ещё большей суммой и похвалу от могучей корпорации! И все эти страдания только из-за его дурацкой, эгоистичной погони за богатством и славой! Ты называешь меня ш**хой? На себя посмотри, идешь точно по стопам отца! Ты сам не больше, чем ш**ха у Гуристасов, точно так же, как твой отец был ш**хой Ишуконе!»
В ярости, Отро сделал несколько широких шагов в ее сторону и остановился в нескольких сантиметрах, и сказал прямо в лицо. «Следи за языком, сестричка».
Высоко подняв подбородок, Мила стояла на своем. «А то что? Ты убьешь меня в приступе ярости? Давай! У тебя кишка тонка! А вообще…» За этими слова последовал сильный рывок и мощный удар коленом, подкрепленный тренированными мышцами, прямо в пах Отро. Воздух вырвался из его легких со странным влажным звуком, глаза готовы были вылезти из орбит, его согнуло и парализовало от резкой боли.
«Это за то, что назвал меня ш**хой», тяжело дыша, сказала она. «А это - » и от меткого бокового удара кулаком в челюсть, Отро сбило с ног и отбросило в сторону. « - за то, что назвал меня с*кой!»
Габриель протяжно вздохнул и медленно поднялся из кресла. «Мила, присядь пожалуйста».
Всплеск адреналина хоть и гасил большую часть, но все равно рука Милы пульсировала сильнейшей болью. И она осознала, что ее левая рука по-прежнему схвачена наношиной. Но, она не думала останавливаться и поэтому сказала с вызовом. «Мне нравится ирония», сказала она, смещая вес и занимая защитную стойку. «Вежливый любитель пыток. Нет, я пожалуй ещё постою».
Огни корабля мерцали все сильнее и залили уже треть окна. Габриель развернулся так, чтобы его плечи были на уровне с ее, и ещё раз мягко повторил свою просьбу. «Мадам Гариюши, я прошу вас. Пожалуйста, присядьте. Немедленно».
Она понимала, что человек перед ней мог не только постоять за себя. Его невысокая, компактная, мускулистая фигура позволяла ему сместить центр тяжести в нижнюю часть тела, что не просто делало любой удар сложной задачей, но и не оставляло даже малейшей возможности вырубить его. Мила умела защищаться, но она знала свои пределы, и драка с этим «Габриелем» была выше ее возможностей. Несмотря на всю злобу, резко контрастирующие черты его личности странным образом притягивали. Он чудовище, подумала она, но очень привлекательное. Сильное, но скромное. Этого было достаточно, чтобы она подчинилась его команде.
«Спасибо, Мила», сказал он, слегка склонив голову, затем подбежал к Отро, присел, поднял его и посадил в кресло. Отро застонал, по-прежнему сильнейшая боль не позволяла ему говорить. Осторожно посадив его в кресло, Габриель прошел на кухню. «Я должен просить прощения за наш недостаток гостеприимства и манер», сказал он.
«Ничего другого я не ожидала», ответила она. «В конце концов, я нахожусь в компании воров и убийц».
Габриель вернулся с пакетом льда, протянул его Миле. «Приложите к руке. От лица всех кто работает под руководством Отро, я лично хотел бы поблагодарить вас за попытку вправить его челюсть».
Мила невольно улыбнулась и приняла пакет. «Заслужил», тихо сказала она.
«Верно. И я уверен, что, несмотря на прошлую враждебность, и текущую агонию, что не позволяет ему сейчас говорить, он очень рад вас видеть». Отро одарил Гавриеля странным взглядом.
«Жить будет», сказала Мила. «И я уверена, что будет снова убивать. И это мне сразу напоминает, почему это я так дружелюбно разговариваю с вами? Я так понимаю, что вы непосредственный виновник, того, во что превратился мой младший брат, но почему я до сих пор не разорвала вам глотку?»
«У вас уже хватает причин, чтобы забрать мою жизнь, Мила», сказал он, сев напротив нее. «Одной из которых, является смерть вашего отца, я подвел его, хотя он был под моей прямой ответственностью».
Глаза Милы сузились. «Как это понимать…»
Габриель рассказал причину гибели Вильямо, и о том, как он, каждую ночь, уже на тысячу раз прокрутил в голове все подробности. «Как видите, наши установки не позволили мне вмешаться, чем я бы спас жизнь вашего отца, или хотя бы быстро отомстил за него».
«Не понимаю», сказала Мила. «Когда это пираты и преступники успели обзавестись «установками»?»
«С тех пор, как представители Ишуконе стали важными для Гуристас, практически святыми. Вы, как никто другой, должны знать, что у каждой организации есть свои процедуры, и понимание важности, кхм, удовлетворения клиента». Глаза Милы снова сузились, но она пропустила комментарий. «На тот момент, ни Отро, ни я, не знали, что отношения Ишуконе и Гуристас не ограничивались только торговлей наркотиками».
«Почему вы говорите про Гуристас как «они»? Разве вы, негодяи, не относитесь к картелю?»
«Мила, вы даже представить себе не можете, какие интересные времена настали в отношениях Гуристас с Ишуконе». Габриель кивнул в сторону Отро, который уже мог сидеть более-менее прямо, но дышать ему давалось по-прежнему тяжело. «Ваш брат стал значительной помехой для обеих организаций. И да, можно так сказать, что он и я в некотором роде отделились от общины. Но, насколько мне известно, тот путь, по которому он идет, однажды прославит его как легенду».
И Мила начала очень быстро перебирать в голове всю информацию, которой она владела. И наконец-то всплыла небольшая часть, которая многое объясняла, по крайней мере, достаточно, чтобы подкрепить слова, сказанные Гавриелем. На протяжении многих лет, поставки Ишуконе достигли значительных показателей в Фейде, в сравнении с 20% показателем выживаемости их конкурентов. А так же все неуспешные попытки судов зайти в порт, большая часть их была подбита, но при этом только те, которые перевозили строительные материалы и оборудование, необходимые для работ на планете и операций в открытом космосе – все, что было необходимо, для закрепления присутствия корпорации в таком отдалении от имперского пространства. Все атаки были невероятно точные, в сравнении с нападениями, о которых сообщали другие конвои. Но, за последнее время, эти показатели сильно изменились, потери Ишуконе во всех ее операциях – как в пределах, так и вне имперского пространства – значительно возросли. Она вспомнила последние слова ученого на «Тревани», и проклинала себя за то, что не поняла все сразу. Теперь я поняла, чем в последнее время был занят малыш Отро, подумала она. Но, вот зачем. Заметив задумчивый вид Милы, Габриель продолжил.
«Да, Мила, что-то очень мрачное происходит здесь, в глубинном космосе, вдали от цивилизации, имперских законов и зоркого ока КОНКОРДа. И я полностью уверен, что как только вы поймете, что именно происходит, вы увидите своего брата в совершенно ином свете».
«И почему меня должно все это заботить? Я была жертвой этого безумия». Мила поднялась и начала быстро мерить комнату шагами, по-прежнему придерживая пакет со льдом на руке. «И почему у меня должны быть какие-то чувства к вам, кроме призрения? Вы уверяете, что пытались помочь отцу, но при этом превратили его в обычного торговца наркотиков?»
«Надежда», с трудом смог выдавить Отро.
«Как бы неприятно это не звучало для вас, Мила, но ваш брат абсолютно прав. Надежда сделала вашего отца преступником», продолжил Габриель. «Задумайтесь на секунду. Абсолютно легальная мега-корпорация, основанная в цивилизованных системах Империи, показывает свою истинную, порочную сущность, которую она скрывает здесь, вдали от организаций, созданных для регулирования компаний подобных Ишуконе и защиты нас. Человек, попавший в подобные обстоятельства, может выбирать лишь меньшее из зол, одно преступление, отдавая частичку своей души, чтобы сберечь подобие надежды, и если повезет, искупление». Отро с хрипом попытался сесть поудобнее в кресле. Мила внезапно почувствовала прилив жалости к нему.
Габриель продолжал. «Мила, твоему отцу в прямом смысле ничего не оставалось делать. Ишуконе много чего пообещало ему; и он в свою очередь пожертвовал всем. И, в противоположность тому, что вам кажется, Вильямо обожал свою жену, и, не смотря ни на что, любил вас и вашего брата. Трагическая смерть вашей матери, за которой последовал ваш скорый отъезд, практически уничтожили его. И только надежда заставляла его продолжать жить, надежда на лучшую жизнь для его сына, который обратился против Ишуконе, и надежда, что руководство корпорации накачается до смерти наркотиками, которые он продавал им».
Неожиданно, Мила вспомнила фрагменты из прошлой жизни, как она начинала в профессии, которую выбрала, и как до боли знакомо это все было для нее. На мгновение, она вспомнила своего первого «клиента», как чувство голод пересилил ее неприязнь, когда она отдалась ему. Но она отказывалась поддаваться боли, и, как она уже делала это много раз, отказалась вспоминать, отогнав все воспоминания. «Это ничего не меняет и никак не оправдывает то, чем вы занимаетесь - »
Габриель перебил ее. «Вы правы, Мила. Здесь, в глубинном, никогда ничего не измениться, до тех пор, пока те, у кого есть власть, не начнут считаться с надеждами людей. Здесь, они никому не должны давать отчета за свои поступки, и здесь нет проверок или подведений баланса, которые бы сдерживали их амбиции».
«Нет, это не правда, это совершенно не приемлемо - »
«Неужели так трудно поверить? Взгляните в окно, Мила. Видите корабль? Разве мы не становимся богами, когда мы управляем машиной, подобно естественным продолжением наших конечностей? Миллиарды людей разбросаны по тысячам миров, и лишь небольшая часть способна управлять этой мощью. Эти корабли - крылья человечества, Мила. А мы находимся в милости тех, кто ими управляет. Разве вы не видите, как легко можно злоупотреблять этой силой?»
Мила подумала, какой беспомощной она была, когда напали на «Тревани». Габриель сразу же понял ее взгляд.
«Представьте как подобную боль испытывают миллионы людей, Мила. Лишь для того, чтобы цены на акции компании поднялись на пару пунктов».
Снова захрипев, Отро неуверенно попытался подняться. Габриель встал из кресла, чтобы поддержать его, но Мила опередила его. Она положила его правую руку себе на плечо, и поддерживая, подвела его к окну. Он принял ее помощь, но смотрел только на вид, развернувшийся снаружи.
«Вы, ваш брат, ваши отец и мать, и ещё бессчетное количество других людей заплатили ужасную цену за непринятие решения к действию своевременно. И настало время заставить нести ответственность тех, кто причиняет людям мучительную боль». Габриель сделал шаг в их сторону. «Уже сотни людей присоединились к нашей борьбе с Ишуконе, Мила. Для нас была бы честь видеть вас в наших рядах».
Мила посмотрела на профиль брата, полщеки уже заплыло от ее удара. Давно затянувшиеся шрамы сейчас выделялись ещё сильнее, чем когда она первый раз их увидела. Столько боли, подумала она, и слезы наворачивались на глазах. И когда она почувствовала, как он прижал ее к себе, плотина эмоций, которую она сдерживала все это время, рухнула. Казалось, она плачет об утраченном времени, прошлых грехах, и об утрате родителей. Габриель направился к двери, но перед тем как выйти, остановился.
«Память о твоих родителях дает нам силы, Мила», сказал он, выходя из комнаты. «И моя совесть не даст мне покоя, если я приму, что они погибли напрасно». И с этими словами Габриель тихо закрыл дверь, оставив сирот горевать наедине.
Сообщение отредактировал Nordeck: 06 June 2014 - 9:27
Наверх
