Вход
Регистрация
Но и среди творчества игроков попадаются замечательные произведения!Поэтому рад представить Вам перевод замечательного рассказа, написанного капсулиром.
Почти 2 месяца назад завершился II ежегодный конкурс писателей, проводимый Silver Night из Re-Awakened Technologies Inc, альянс Electus Matari. Как и в первом конкурсе, рассказы должны были быть посвящены персонажам из мира EVE, которые не являются капсулирами.
Названы восемь победителей. Первое место заняла Matariki Rain (CEO корпорации Lutinari Syndicate) с рассказом «True Line» (оригинал) об освободившейся рабыне, возвращающейся в Республику. Победительница получит 300 kk ISK и фракционный БШ (она пока не выбрала какой: Bhaalgorn или Machariel, но сказала, что он точно будет матарским).
Верное направление
Она уходила, потому что имела на это право. Она как раз перемещала свои проекты, когда в инженерское крыло забежал надсмотрщик, красный, тяжело дышащий, и остановился у ее конструкторского стола.
— Ну и почему ты не выполняешь Благословенную работу по движкам?
Она мотнула головой в сторону новостного экрана, который всю вторую половину дня показывал комментарий к эдикту Императрицы*. Ему потребовалась секунда, чтобы пришло понимание.
— Но мы же в Царстве [Ханидов — прим. перев.]! И ты не можешь быть из девятого поколения! Компания не работает так долго.
Она подцепила пальцем высокий воротник служебной рубашки Khanid Innovation. Оттянула его вниз и коснулась горла, где был шрам от фирменного логотипа Prime Mover. Отпустив воротник, она подняла пальцы обеих рук, разогнула их один раз: десять. Затем подняла указательные пальцы, согнув их наподобие перекрестия корпуса Malediction: двенадцать.
С ритуальной торжественностью она указала на отметку на горле еще раз, затем махнула рукой с растопыренными пальцами прочь. Отвернувшись от надсмотрщика, она направилась к двери.
Она ничего не забрала с собой. Ее конструкторская работа ей не принадлежала, как и ее инструменты: ярлыки и библиотеки, которые каждый проектировщик собирает сам. Она владела только двумя вещами: самой собой вместе со всеми своими знаниями и соображениями, и вживленным микрочипом, который удостоверял, что до 14:00 сегодняшнего дня она связана договором с Khanid Innovations, как собственность Prime Mover Inc - старой Имперской программы по отбору и развитию, которая специализировалась на технологических агентах и гордилась происхождением своих продуктов.
Добравшись до портовой станции, назначенной местом сбора, она воспользовалась предложенным комбинезоном и отправила свою одежду обратно в Khanid Innovations.
Rens был переполнен, поэтому после битком набитого гуманитарного рейса она попала на станцию в Hek. Вскоре после этого она услышала, что заполнился и Hek, и по соображениям безопасности станции Совета по Переселению были развернуты вдали от основных торговых маршрутов.
Ее приемное собеседование было... коротким. Слишком многих людей надо было обработать, а она пришла с офисной работы и была, в общих чертах, здоровой и дееспособной.
— Конструктор космических кораблей, ага? — Улыбка была формальной. — На них небольшой спрос в Республике...
И это был не последний раз, когда она слышала такое мнение.
— Добро пожаловать на Родину своего народа. Добро пожаловать в Республику.
Голос говорящего был теплым, но утомленным. Сам он взгромоздился на стол, стоявший в станционной комнате отдыха, которая стала их временной учебной аудиторией. При этом он так активно болтал ногами, что она не смогла себе представить, что бы это было одобрено каким-нибудь Образовательным Советом, даже матарским.
— Я - Kendri Musal из клана Wanpari из ветви Lanfor-Hek племени Krusual. Тридцать четыре года назад моя мать была в том же положении, что и Вы сейчас. Мои познания в амаррском языке я получил от нее. То, как говорю я, отличается от того, как говорил бы Владелец [Чистокровный амарр, имеющий право на владение рабами по праву рождения — прим. перев.], но, наверное, это не так плохо. С помощью того, что есть, а также кое-чего из современного общепринятого матарского языка мы и будем двигаться дальше.
— Как Вы знаете, множество людей сейчас прибывает к нам. Мой наниматель выделил сотрудникам немного времени, чтобы помочь с основами языка и занятиями по культуре, пока с Вами здесь работают. Но моя обычная работа - конструктор в Boundless Creation, а не учитель, поэтому я не только буду следовать записям, но также выскажу некоторые собственные мысли по поводу них.
Ей понадобилось немного времени для осознания. Она видела название корпорации достаточно часто, но при этом была занята с борьбой с живостью разговорного языка. И как только поняла, она присмотрелась к нему повнимательнее.
— Я здесь, чтобы рассказать Вам о концепциях культуры Республики. Если Вы не жили до этого в племенном обществе, некоторые вещи потребуют какого-то времени для осознания.
Он рассказал им о племенах и кланах, повторив свое вступление и показав татуировки. Он пояснил, что означает каждая из них, даже та, которая означает, что если напиться с друзьями-конструкторами, то возможны последствия. Он рассказал немного о Парламенте, Племенном Совете и Санматаре [должности лидера Республики — прим. перев.]; достаточно много об услугах, которые предоставляет Республика, и как получить их; но больше всего о различных типах кланов и о том, как она и ее одноклассники, которых он называл «Вернувшимимся» могут найти кланы.
В конце он встал с рабочего стола — большей по размеру, но более простой версии конструкторского стола, к которым она привыкла у Ханидов — провел руками над ним, обходя его и вызывая изображения кораблей и станций.
— Это обязательный элемент культуры. Я - конструктор космических кораблей, и поэтому, а также, поскольку у нас осталось несколько минут до следующего рассказчика, я бы хотел показать Вам то, что заставляет «мой двигатель петь».
Он щелчками отогнал золотой Apocalypse, простонародный Dominix, изломанно-крылый Raven, отогнал мифических птиц и героев, отогнал даже ее любимого Zealot-а, порочного, но великолепного.
— Матарский дизайн. Мы подшучиваем над ним. Ржавчина и скотч. «Как только заработает — он готов». Но матарский дизайн — это самое удивительное поле действий для конструктора в наши дни. Почему? Честность. Ограниченные ресурсы. Испытания. Выживание. Потому что это имеет значение.
И вот Вам первая культурная концепция: «лин». Это и есть «Как только заработает — он готов». Она использует всё, что у Вас есть, чтобы произвести то, что в свою очередь сделает нужную Вам вещь. Скипетр может использоваться как дубина. Строительные леса и двигатель могут быть кораблем.
Другая концепция для Вас: «дорел» - это всё лишнее: вещи, которые необязательны, которые не заставляют корабль лететь быстрее. В нашей работе мы хотим избавиться от такого. Мы можем удалять весь «дорел» до тех пор, пока не останется только то, что нам нужно, либо же мы можем изначально проектировать, используя только самое необходимое.
«Лин» - это направление необходимого. Однако же, если Вы остановитесь на первом необходимом, то это будет также направлением лени и посредственности. Поэтому следующая концепция заключается в том, чтобы взять необходимое и сделать его лучше. Сделать его эффективным, надежным, проверенным... и в то же время гармоничным, отточенным.
Итак, третья концепция на сегодня — это ответ на вопрос «обязательно ли всё это должно быть отвратно-уродливым, и казаться красивым только людям, которым нравятся скелеты?». Иногда проектирование выходит за рамки простого исполнения обязанностей. Иногда даже при той экономности, с которой мы работаем, цельный продукт обладает красотой. Качество такой красоты мы называем «ра-лин». Это означает «верное направление». Все мы спорим о том, что является верным направлением. Но всё больше и больше мы раскрываем его и провозглашаем своим.
— Видите? Посмотрите сюда. — Он увеличил изображение на экране, приблизив подбрюшье Рифтера, на их глазах его руки раздвинули конструкцию по швам. Его палец указал сначала на одну, а потом и на вторую точку соединения в сдвоенном каркасе. — Вот тут. В конструкции из прямых линий есть несколько кривых. Они представляют собой секции окружности — простейшие из кривых, которые мы можем произвести — их предназначение заключается в поддержании потока между магнитной катушкой и каждым из двигателей. Они искривлены, поскольку они обязаны быть такими, но, находясь именно здесь, они также являются полезными, эффективными и верными...
На короткий момент времени он прервался, осматривая модель корабля, затем он крутанул ее и снова обратился к классу.
— Многие из Вас попали в Республику, уже избавившись от всякого физического «дорел»-а своей жизни. У многих нет даже насущного. И я прошу Вас: в то время как Вы будете искать свой путь рядом с нами, обращайте внимание на «лин» и «дорел», которые Вы несете в Ваших умах и сердцах. У Вас будут новые начинания здесь. Найдите то, что реально существует: и сделайте это еще и красивым.
Она не хотела снова жить на планете. Ее миром был космос: только те вещи, которые люди приносят с собой, и те пузыри, которыми они окружают себя. Ее миром был тританиум: нестабильный в атмосфере, продукт переработки в безатмосферной среде, отлитый при нулевой гравитации. Она хотела проектировать среди всего этого.
Как только она поняла, что партии новых переселенцев будут распределены по планетам с целью расселения, она составила собственные планы. Boundless Creation была единственной достойной целью на станции; ну, так пусть это будет Boundless.
Она попробовала использовать преподавательский стол и открыла для себя, насколько сложно заниматься реальным проектированием с помощью инструментов, предназначенных для простых изображений. Чтобы получить настоящий стол, ей нужна работа: чтобы получить работу, ей нужно продемонстрировать, что она может сделать с конструкторским столом.
Она связалась с конструктором из Boundless Creation, ее голос хрипел и срывался от непривычного использования. В Boundless использовалась система незакрепленных рабочих мест — место на станции было слишком ценным, чтобы могло быть иначе — но иногда работник заболевал или брал отгул. Затем они вспомнили, что есть свободный стол в безвоздушном хранилище, использующийся как замена в случае поломки другого. Они вытащили его, запустили для нее и дали несколько простых заданий.
Находиться снова за столом, было верно. Это был не ее стол, он не был подогнан под нее кодом, ярлыками и инструментами, но он настолько превосходил демонстрационный стол из классной аудитории, что она почувствовала комок в горле и стеснение в груди.
Однако, работа...
Она выбрала из общего запаса задание по проектированию поддерживающей балки, находящейся в идеальном месте сведения сил и весов. Формула была прекрасна, но результат был случаем такой чудовищной уродливости, что когда она в отчаянии закончила, то заперлась в крошечной служебной кабинке и стала вырезать линии на своих бедрах: кривые и ломаные, такие что в них была мощь, изящество и утонченность.
Boundless предложил ей контракт. На медицинской проверке при приеме на работу ее спросили о порезах. Она ответила им, что они ритуальные. И они больше не спрашивали.
Она пропустила свой первый молитвенный день на станции, поскольку не знала о нем. Ее ощущение времени пошатнулось, когда она осознала, что больше не было колоколов, которые зазывали бы ее, не было часовых служб, знаменующих переход от одной недели к другой.
Следующую неделю она изучала объявления и просматривала информацию о резервировании помещений станции. Она нашла то, что искала, и, одевшись в чистую станционную униформу, выскользнула вместе с другими «ранними пташками» из своего общежития, оставив работающих в другие смены спать дальше.
Добравшись до места, она едва не переменила решение.
Она пришла в поисках спокойного благородства, в поисках времени на обдумывание гармоничных кривых, составляющих арки, и открытых пространств, пока звучный голос священника будет омывать ее. То же, что она нашла, оказалось отбросами: зазывалы — матарские и прочие — их лица светились, когда они приветствовали новоприбывших; шум и песнопения, люди, молящие о прощении, орущие маленькие дети с красными личиками и сопливыми носами, священник в переделанном облачении станционного служителя, комната — низкая и вся состоящая из углов, с полом из плиток, приподнимающихся из-за стоящей в углу кафек-машины.
Она не нашла здесь ни красоты, ни покоя. Это было обыденно, обременительно.
Со жгучим чувством потери она осознала, что ее ничего не роднит с этими верующими. Они могли смотреть сквозь окружающие вещи на некую идею, существующую в их умах. Она не могла делать это здесь.
Она заставила себя остаться, чтобы увидеть, что они сделают с идеей; чтобы увидеть их. Этого было недостаточно.
Она определила это как «дорел» и больше не возвращалась.
===================
Листы тританиума выпускаются в шести стандартных размерах и могут иметь одну определенную толщину из пяти возможных.
Теперь у нее была собственная часть рабочего стола. Она легко могла получить набор стандартных шаблонов, начиная с размеров стандартных листа и балки из тританиума.
Мы можем отлить тританиум практически в любую форму, которую пожелаем, но для этого понадобится энергия и время. Вместо этого мы можем потратить эту энергию и время, чтобы построить больше вещей. Везде, где только возможно, мы используем стандартные компоненты.
Почти все конструкторские компании говорили так. Но только некоторые понимали это так, как Boundless Creation.
Пластины только двух размеров использовались для нового типа корпуса «Шторм»: большие и маленькие. Когда она работала над «Vengeance» их было... сколько, 237?
Она изучала производственный танец, каким способами изготавливались балки и пластины. Она посещала фабрики, чтобы узнать о технике, узнать, какое значение имеет движение, и как импульс из одной части процесса может быть задействован для другого действия.
Идеи витали вокруг, намекая на элегантность, которая тускнела, когда она пыталась зарисовать их. Она осознала это по своему первому проекту, когда она понимала, что ей нужно сделать что-то отличающееся, но не знала, что именно. Снова и снова ее преследовали неудачи.
Ее руководитель — она думала о ней, как о надсмотрщике, но женщина настаивала, чтобы ее называли по имени — набросала несколько идей на ее столе; маленькие косички взлетали, когда она поворачивалась, чтобы высказать свое замечание.
— Если ты, вместо этого, разместишь блок питания здесь, масса будет смягчать вибрацию этого крыла. Это, конечно, будет означать удлинение вентиляционной шахты, но в целом мы сможем использовать меньше изоляции. Видишь?
Она видела, и в то же время увиденное удручало ее из-за решений, которые, как она была уверена, ускользали от нее.
В своих рабочих файлах она собирала образ за образом всё кривые: выпуклые и согнутые, сглаженные и становящиеся идеальными благодаря ее художественным штрихам. Она искала их во всех продуктах матаров и создала библиотеку всех кривых, которые смогла найти. Низ корпуса «Rifter»-а, «крылья» «Wolf»-а и «Vagabond»-а. Они стали ее оберегами, спрятанными между прямыми линиями и переработанными строительными блоками, которые она пока еще только училась воспринимать, как «лин».
Ее проект в списке задач назывался «Sail» [«Парус» - прим.перев.], а в кафек-комнате — «Летающее крылышко» . Она еще не была допущена до работы с военными судами. Ей многое еще нужно было доказать. После перехода из мастерских врага, возможно, ей никогда больше не придется строить военные корабли.
Она мечтала об огромных машинах, крушащих корпуса «Vengeance» и превращающихся в странных существ, сделанных из панелей и труб; нечеловеческих, нездешних, чуждых.
Она была вынуждена ждать, пока порезы заживут для своей следующей прогулки.
Она открыла счет на станции.
На деньги, что ей заплатили в первый раз, она купила планшет для набросков и сняла самую дешевую комнату на станции на одну ночь.
Она выбрала мужчину со своего языкового курса. Тот состарился слишком быстро после тяжелых лет в шахте. Его темные волосы были покрыты седыми пятнами. В его коже был металлический блеск цвета пластин «Vengeance».
Она хотела почувствовать его плоть в своих руках, познать сложные кривые лопаток и сводов ягодиц. Он предположил, что она хочет чего-то большего. И она не стала поправлять его. Она равнодушно наблюдала, как функционирует его система: каркас и оболочка, рычаги и поршни, потоки массы и энергии.
Пока он спал, она сидела там, обнаженная, и ее пальцы порхали над планшетом, передавая впечатление за впечатлением от кривых линий незнакомца и прямых линий пустой комнаты и кровати. Двусторонняя симметрия спины и бедер. Одна рука отброшена в сторону: штрих Калдари в общей композиции. Всегда присутствующие контрасты криволинейной формы жизни и прямолинейных серийных изделий вокруг нее.
Начальник ее рабочей группы — моложе нее, родившийся в Республике — долго наблюдал за ней, прежде чем нажать кнопку, которая вызывает руководителя.
Ее руки уверенно двигались над планшетом для набросков, собирая линии и массы в форму, меняя их свойства быстрыми движениями больших пальцев, вращая изображение.
«Парус» принял новую форму, высеченную и сглаженную, формулы, на которых он был основан, дрогнули в ответной реакции. Это, это было видением, и теперь она отчетливо разглядела его. Она набросала замечания о преимуществах в производительности, которых можно было ожидать от подобного размещения, о процессе производства, чтобы получить именно такой свод, и о способе, при котором обрезки могли бы использоваться для создания креплений.
Детализация могла занять месяцы. Для нее видение было отчетливым и реальным.
Руководитель энергично прошагала мимо ряда столов, бросив на начальника группы вопросительный взгляд. Тот наклонил голову в сторону стола, за которым наблюдал ранее.
— Думаю, Вам стоит увидеть это.
Руководитель, подойдя, внимательно рассмотрела работу, затем осторожно подняла руки к замершей рабочей области и покрутила конструкцию, вызвала заметки и задала несколько проницательных вопросов, на которые получила не менее проницательные ответы. Наконец, она сделала паузу, вызвала командный интерфейс и прижала большой палец левой руки к поверхности стола.
— Сделайте производственную модель для этого.
Руководитель группы кивнул, соглашаясь, а руководитель, всё еще разглядывая парящий в рабочей области корабль, пробормотала одно слово одобрения его автору: «Ра-лин» перед тем, как повернуться на каблуках. Ее косички снова взлетели, и она зашагала дальше по коридору.
Остальные наброски — а она их так хорошо знала... Она выбрала их файлы. «Удалить». «Подтверждаю».
Она осталась, потому что имела на это право. Здесь у нее было дело. Она нашла для себя верное направление.
* Перед наступлением года 111 YC (2009) произошло сенсационное событие: Императрица Джамиль Первая даровала свободу всем рабам девятого поколения и старше, а также всем минматарским рабам, работающим в сфере образования и религии. Подробнее на английском: http://www.eveonline...asp?newsID=2643 [прим.перев.]
Иллюстрации подобраны переводчиком, и не являются частью авторского замысла!
Читайте быстрее!
Я почти неделю назад запросил у автора разрешение на публикацию перевода, но она так и не откликнулась (Если здесь присутствуют русскоязычные члены Lutinari Syndicate - поспособствуйте, пожалуйста). Если в итоге Matariki Rain откажется от публикации, я буду вынужден удалить перевод с форума 
Сообщение отредактировал JMerchant: 07 June 2011 - 14:21
Наверх
