Вход
Регистрация
Все началось с моего внука. Я рассказывал ему сказку про лягушку путешественницу, а он слушал. Молча. Просто молчал и слушал. Вы когда ни будь видели, чтобы пятилетний ребенок слушал сказку молча? Ни одного вопроса он не задал, как будто и так все знал. Тогда я спросил его: «Антон, а почему ты ничего не спрашиваешь? Про лягушку, например. А он мне ответил: «Я уже знаю что такое «лягушка»». «Хорошо, - говорю, - ну и что же такое «лягушка»?». «Лягушка, - ответил он мне, - это такая амфибия, земноводное, водится во влажных лесах, тропиках, болотах». Я был ошарашен. «Откуда ты это все знаешь?» - спросил я его. «Из сети, деда, - ответил он, - Там все просто, понятно, с картинками. Мне мама эту сказку рассказывала, вот я и поискал». Мне, конечно, было очень приятно. Всего пять лет, а уже умеет пользоваться сетью, умеет читать и писать - я гордился внуком... Ну да дети они сейчас все такие – очень быстро растут.
Он улыбнулся своим словам. Голос его зазвучал громче и увереннее. Он встал со стула и оперся на бортик перед собой.
Но что-то меня кольнуло. Такое бездушное, книжное определение от ребенка... Вечером, когда я остался один, я задумался над этим. В пять лет для меня лягушка была живым существом, обтянутым тоненькой, будто бумажной грязно-зеленой кожицей, пахнущей влагой и прелыми листьями. Это неподвижное темное пятно на зеленом листе, резкий рывок, слабое сопротивление в руках, неподвижный изумрудный глаз, выглядывающий из щели между ладонями, неожиданно сильный толчок задними лапками, прыжок на волю, и подрагивающая трава. Вот чем была для меня лягушка в мои пять лет. Ни про каких амфибий, земноводных, и прочее я тогда не знал.
Старик был явно увлечен рассказом, в глазах его загоралась живость, которой там не было и минуту назад.
Я позвонил дочери, и спросил у нее то же самое: «Что такое лягушка»? Сначала она подумала, что я шучу. Но потом ответила точно таким же сухим определением из сети, хотя мы и ходили с ней по лесу, когда она была маленькой, и она видела живых лягушек. «И все?» - спросил я ее? «Да что ты еще хочешь? Поищи в сети!» - таков был ее ответ. И я поискал. Отличное, академическое определение, классификация по видам, фотографии, все, что только можно было выразить словами и картинками, было там. Там не было только запаха дождя, ощущения упругих мышц в руке, блестящей бумажной кожицы. И еще тысячи вещей, не передаваемых буквами и рисунками.
И тогда я начал спрашивать свою дочь и сына, их друзей, их супругов об очевидных вещах. Сами они не часто заезжали ко мне, но к моим услугам всегда была сеть. В любой момент я мог вызвать сына и спросить: «Что такое малина?». По началу они подумали, что я впал в маразм, но это было единственным моим отклонением, и скоро они стали потакать этой моей старческой шалости. На любой мой вопрос они отвечали четким, ясным, словарным определением из сети, и отправляли искать самостоятельно. Но возраст дает нам некоторые преимущества, и если дед говорит, что не умеет искать – ему верят. Каждый их ответ я сравнивал с ответом сети. Они совпадали.
Я пытался получить от них другие ответы, но натыкался на стену непонимания. Они, конечно, были люди занятые, и зря я им, наверное, мешал. Они вовсе не какие-то особенные, кроме того что они мои родные. Похожих на них молодых людей я встречал во время своих прогулок, на улицах, в магазинах. Они вовсе не одиноки, у них много, очень много друзей. Они постоянно общались с ними через сеть, или созванивались через коммуникаторы. Никого из них я никогда не видел в живую, и, как выяснил, они тоже. Вы представляете? Я не знаю, как это назвать. Они были не одни, и одновременно одни. Все эти люди за сетью, они существовали и не существовали одновременно. Я сам пытался общаться так, как они. Я видел «Прозвища», «Аватары». За некоторыми угадывались люди и их характер. Но при этом я обычно не слышал голосов, не видел лиц. Если же я видел фотографию человека, или слышал его голос в трубке, я чувствовал что этого мало. Фотография – это всего лишь вспышка, краткий момент жизни, мгновение. Что можно сказать о человеке по одному мгновению? Почти ничего. Что можно сказать о человеке услышав искаженный динамиками голос? Чуть больше, но все равно мало. Одна беседа глаза в глаза, одно рукопожатие дали бы мне гораздо больше. И этот суррогат, оказалось, сейчас принято называть дружбой. Они, в массе своей, видимо, понятия не имеют о настоящей дружбе. Им так удобнее. Им никогда не приходилось тащить раненого друга в больницу, и не придется. А мне приходилось. Эти несколько часов сказали нам друг о друге больше, чем годы проведенные в сети. Я не выдержал когда один из «онлайн» друзей, на мой вопрос: «Что такое дружба?» ответил сухим определением о личных взаимоотношениях.
Старик говорил уверенно, громко, будто забыл про гнетущие его годы. Каждое его слово эхом отдавалось в пустом зале.
Вы понимаете, что мы наделали? Мы загнали нашу жизнь в сеть! Сеть знает все, в Сети все есть - это современная аксиома. Да, действительно, там есть все, что можно выразить словом, музыкой, изображением. Но и только. Мы ужали свой мир до гигантского букваря с картинками. Сухие, мертвые слова, такие же мертвые, как и техника, которая их хранит. Мир же – это неизмеримо больше. Это запахи, ощущение ветра в волосах, солнечное тепло на коже. Слово – страшный ограничитель. Слово – это могила жизни. Мы заменили образы образцами, понимание понятиями, ощущения определенностью. Ужавшись в слова - жизнь поблекла в умах. Не верите? Хорошо. Сейчас – зима. Кругом лежит снег. Что вы знаете о снеге? Что он белый и холодный, да? А сколько из вас этой зимой, просто так, сжимали в кулаке пригоршню снега? Просто чтобы почувствовать его ледяной холод, хруст снежинок, капающую воду? Сколько из вас играли в снежки? Сколько из вас лежали в сугробе, глядя в зимнее небо? Вы не существуете вне сети. Ваш «онлайн» мир - как электронная книга. Никогда между страниц не найти вам больше засушенного цветка, оставленного чьей-то рукой.
Неожиданно на него обрушилась усталость. Он сел, и замолчал. Сейчас он выглядел даже старше чем был, весь его запал, все возмущение вышло наружу. Он закрыл глаза, открыл снова, и тихим старческим голосом продолжил...
Именно поэтому я сделал то, что сделал. Я всего лишь хотел подарить людям шанс оглянуться вокруг, найти жизнь вне слова, вне сети, снова найти себя... Я не знал, что так получится. Все оказалось намного хуже, чем я думал... Простите меня.
Из темноты зазвучал холодный металлический голос: «Благодарю вас, подсудимый». Голос принадлежал судье, но то ли сам он был настолько беспристрастен, то ли динамики так его передавали, но звучал он как машина.
Железный голос продолжал: «Присяжные вынесли вердикт. Признать Агафьева Николая Викторовича виновным в повреждении магистрального кабеля Сети, повлекшего за собой восьми часовой перебой в работе Сети на территории около двухсот квадратных километров, что стало причиной убытков на три миллиона семьсот тысяч кредитов, восьми самоубийств и тысячи тридцати семи нервных срывов. Подсудимый приговаривается к каскадному стиранию памяти, с последующей реабилитацией в обществе. На этом объявляю заседание онлайн-суда закрытым».
Старик спокойно встал, будто все это его не касалось. Как то неестественно оперся о стойку, помолчал, убрал руки, распрямился, и стоя прямо и гордо тихо, но веско сказал в пустой зал:
«Простите меня... Я зря старался, надежды нет. Это каким же нужно быть зверем, чтобы отнять у старика его память? Это все что у меня осталось, это все что делает меня живым! А вы, вы, по ту сторону сети, ВЫ ЖИВЫ? Может ваш разум уже давно истлел, и перед дисплеем сидит живой мертвец? Может даже, истлела ваша плоть, и ваш череп пялится пустыми глазницами на меня? Может все это фарс ненормальной машины? Ибо не может живой человек поступить так! Выйдите сюда, посмотрите мне в глаза!!!»
Его крик отразился от стен пустого зала. Столп света над скамьей потух, и наступила темнота.
Сообщение отредактировал Wisdoom: 06 February 2012 - 20:29
Наверх
