В глубине вселенского ужаса, в чертогах паранойи, среди бескрайних полей ненависти, в жарком котле желчи, - везде, где есть боль, есть ксенобайты. Мы постигли природу боли, мы есьм сама боль.
После маленького пафосного вступления, давайте немного поговорим о такой разновидности боли, как шок (от английского shock - удар, потрясение)
Представьте, вот вы утром нежитесь в теплых объятиях рыжей бестии (упругой блондинки, жгучей, но не менее упругой брюнетки), и неожиданно вам звонит Чебурек. Или вы, такой весь в галстуке и с дипломатом, уламываете партнеров из Японии на крупную сделку, а вас, уважаемого Игоря Петровича (Анатолия Геннадиевича, Сергея Александровича) призывают сесть на дред. Шокирует, правда? И вот, вы злые, раздраженные, вырванные из своего кокона благополучия садитесь на машины смерти и начинаете жарить всех в овервью...
Покурив сигарету, ведь боль и наслаждение - неразделимы, вы возвращаетесь к привычной жизни , но не тут-то было. Шок, как эпидемия, как дрожащие синапсы в мозге параноика охватывает врага, и он наносит удар. Но Саб не дремлет, и снова льются реки вреков, и снова дроны поют восьмибитную песнь во славу аннигиляции
Когда голубые крестики, словно осенние листья, осыпаются в корзину небытия. Когда вязкое болото мира отпустило свою липкую хватку. Когда все рушится - вы испытываете шок, вы потрясены тем, что было, вы не знаете, что грядет. А близится боль, шокирующая, всеобъемлющая, ненасытная как глотка ада. И война.
Иногда шокируем мы, порой шокируют нас, но так или иначе это все доставляет
Уважаемые враги, умирайте, пожалуйста, медленно, мучительно, со стонами. Это может шокировать, но нам нравится, наблюдать за вашими страданиями.