wanderu

Умирать не страшно. Страшно другое -- придти в себя и обнаружить, что ты заперт в бессильном, пускающим пузыри и мочащимся под себя теле. Страшно думать, что программы капсулы могут дать сбой, и твое сознание окажется вышвырнуто в бездну космоса, где ее будут вечно жрать Черви Небытия, в которых верят полуголые аборигены то ли  с XJ-75M, то ли с Q-RKP9. Страшно представлять, что откажет нейросканер, что нейрошлем не накачает твой мозг токсинами, и ты сваришься в мгновенно закипевшей жидкости капсулы.
А смерть... сама по себе она не страшна. Вряд ли кто-нибудь из капсулеров замечал те самые импульсы и мгновенный для них переход в собственного клона на другом конце галактики. Процесс адаптации к новому телу тоже проходил быстро и безболезненно. Если, конечно, у пилота не было Синдрома Тцу-Чхавата...

Как обычно, первым, что он увидел сквозь застилающую глаза дымку, была улыбка Императрицы. Согласно традиции, портрет Пресвятой Джамиль Первой висел в каждом реанимационном блоке, призванный осенять благодатью капсулеров, к которым многие из амарров относились с презрением, если не сказать больше.
На фоне белого потолка возникло размытое темное пятно. Л’Нард закрыл глаза, пытаясь отстраниться от боли, вызванной переносом и терзающей сейчас все его тело.
Синдром Тцу-Чхавата. Или, говоря по-простому, отторжение сознанием нового тела. Профессоры Май Тао Тцу и Бхаратандра Чхавата объясняли этот феномен в своих работах долго и путано, но суть их заключалась в том, что сознание успевало ”привыкнуть” к данному конкретному телу и крайне неохотно меняло его на ”девственно чистого” клона. Противники именовали почтенную чету слабоумными, а их выводы теологической чушью, приводя свои объяснения данному феномену. К слову, выглядящие еще более бредовыми. Сам же Л’Нард, получивший религиозное воспитание, считал, что отделение души от тела, которое происходит в момент гибели, и должно быть очень болезненно. Он никогда не высказывал этого вслух, но себя и других пилотов  с синдромом Тцу-Чхавата он считал выше других капсулеров. Чище.

Медсестра, склонившаяся над ним, что-то говорила. Что-то спрашивала, но он не считал нужным отвечать. Ее звали Мияра и она встречала Л‘Нарда Ривана уже пятый раз. ”Принимала”, как говорил персонал почти всех клон-центров, сравнивая перенос личности в клона с рождением.
Мысленно начертив над грудью Знак Веры, Л‘Нард попытался расслабиться. Сейчас ему нужно уснуть и дать телу отойти от переноса. Дать своей душе успокоиться и освоиться. А завтра он вспомнит то, что произошло у столь далекой отсюда звезды и кто же его убил. Завтра. А сейчас...
”Лишь души наши вечны перед Богом, - в голове сами собой всплыли слова заученной с детства молитвы, - и тела наши бренные есть ничто иное чем оболочки для них...”
Болеутоляющие наконец подействовали и  он уснул.

Бессмертие не абсолютно, ведь человек, как ни крути, существо ничтожное и ни в коем разе не сравнимое с Господом. И даже капсулеры, казалось бы, такие всемогущие и неуязвимые, вне своей гидростатической капсулы оказываются обычными людьми. Смертными, как и все. Да, у многих из них совершенные тела, доведенные генетиками до пика возможностей. Девяносто девять из ста не брезгуют имплантантами, увеличивая свою физическую скорость, реакцию, силу и скорость работы мозга в несколько раз. Но даже такой сверхчеловек остается человеком, чью жизнь так же легко может прервать яд, точный удар или выстрел. Вот только портативные нейросканеры еще не изобрели.

Л’Нард, уже сменивший больничную одежду на повседневную, коротко поклонился Мияре, благодаря ее за заботу. Капсулеры с синдромом всегда были трудными пациентами. Девушка, сморщив носик, улыбнулась в ответ и коснулась кончиками пальцев плеча Л’Нарда, начертив на нем Малую Печать.
- Господь сохранит.
- Ибо мы чада его, - капсулер еще раз поклонился и вышел из блока, задержавшись лишь в канцелярии, чтобы оплатить пересадку и подписать отказ от претензий по выписке.
Выводя пальцем на гололите свое семейное имя, Л’Нард краем глаза заметил наблюдающую за ним Мияру. Мгновение поколебавшись, он сделал вид, что не заметил девушку. Она происходила из древней и уважаемой семьи, придерживающейся своих внутренних, устоявшихся за века, правил. Правил, где капсулеры считались чем-то в лучшем случае недостойным внимания. Незачем было причинять девушке неприятности.
Гололит моргнул, запрашивая подтверждение. Л’Нард взмахнул рукой. Запищал коммуникатор в ухе, оповещая о списанной со счета сумме. Гололит снова моргнул. ”До встречи.” Пилот снова взмахнул рукой, стирая буквы. До встречи.
Оглядев себя в зеркале и убедившись, что из-под одежды не видно разъемов на руках и шее, Л‘Нард покинул клон-центр.

Бессмертие не абсолютно. Более того, оно богопротивно. И чаще всего понять это капсулерам помогали набожные амарры. Случалось, что разъяренные фанатики не только убивали всех капсулеров без разбора, но и громили клон-центры, которые у наиболее радикальных верующих считались рассадниками Тьмы и порока.
Никто не был застрахован от того, чтобы при выходе из клон-центра не поймать пулю в грудь или нож под ребро. Подобные ”печальные инциденты”, как их именовали официальные власти, случались достаточно часто, чтобы частные корпорации возле своих центров начали выставлять вооруженную охрану.

Он заметил слежку в двух кварталов от клон-центра. Четверо мужчин неотрывно следовали за ним вот уже около сорока минут, не отставая от него ни на шаг. Они не скрывались, вызывающе глядя на него в ответ и усмехаясь.
Л’Нард остановился у статуи Императрицы, простирающей руки над площадью. Изваяние из редчайшего золотистого мрамора было установлено здесь к годовщине битвы при Мехиосе, когда Пресвятая, считавшаяся до того времени погибшей, объявилась на орбите планеты всего лишь с несколькими боевыми кораблями и в считанные минуты уничтожила треть армады Минматар. Поистине, Божье вмешательство, спасшее целую Империю.
Л‘Нард поднял руку и начертил у сердца Знак Веры, шепча молитву. Может ли он рассчитывать на подобное вмешательство?

Нападавший ударил сразу, не тратя время на разговоры. Дернув капсулера за плечо, он заставил его развернуться, после чего тяжелым ударом в лицо швырнул наземь, к ногам мраморной Джамиль. Редкие прохожие спешили покинуть площадь, не желая становиться свидетелями убийства.
- Ну что, мразь, - говорил тот, что бил первым. Поигрывая кастетом, он медленно приближаясь к лежащему Л‘Нарду. Еще один заходил со стороны и двое стояли поодаль, наблюдая за соседними улицами. Любой из сбежавших ничтожеств мог вызвать арбитров. Власти хоть и не жаловали капсулеров, но закон есть закон, и арбитры уже неоднократно приходили на помощь попавшим в беду пилотам.
- Помолился перед смертью?
- Умирать не страшно, - Л‘Нард улыбнулся окровавленным ртом.
- Мр-разь! - рассвирепевший убийца ударил ногой в лицо. Постамент окрасился кровью.

Каково это -- умереть?