Nichtschiessen

У барыги не может быть друзей.

Свои проблемы следует решать самому, а не ждать пока за тебя их решит Боженька, Папа Римский или товарищ Сталин.
Удалите лучше тему, очередное пастбище для троллей и сумасшедших.

Джетек, страдая бессоницей, спустился по пустому коридору корабля и headed for the stars.

В каждом космическом корабле есть смотровая площадка, ее назначение варьируется от проведения мероприятий до созерцания и размышлений. На одном корабле это может быть большим залом, украшенным и теплым, наполненным оборудованием для наблюдения за звездами. На маленьких кораблях это небольшая комната с окном и видеоэкраном около него, где можно вызвать all human knowledge о планетах, находящихся в поле зрения.

Эта помещение было чем-то средним. Оно было округлое, имелся только один вход, и его немногочисленные стулья вспыхивали мягким золотистым светом, отражая огни, падающие с высокого потолка. Стены были наполнены амаррскими религиозными символами, фигурами и образами, но большинство из них перекрывались недавно вывешенными знаменами Дома Сарум. Кроме металлических стульев основной мебелью были расставленные в центре и дальнем конце комнаты маленькие, без спинки, скамьи, обитые мягким, похожим на замшу, пурпурным материалом. Весь дальний конец комнаты был занят изогнутой стеной из прозрачного поликарбонатного стекла, а за этой небьющейся стеной расстилался открытый космос, бесконечный и неизменный. Vast nebulas the sizes of small kingdoms dominated the view.

Сидя на этих низких скамьях в центре комнаты, можно было почувствовать себя маленьким, как ребенок. Джетек иногда жаждал этого ощущения, в эти запутанные времена. Он приходил сюда, когда ему нужно было успокоить бешенный поток мыслей в голове, and this little alcove of the moving world, маленький лес из металла и звезд, никогда не отказывался предложить свою убаюкивающую тишину.

Джетек был hand-выбран в эту команду так же как и все остальные. He'd been vetted by psych and doctor teams both, and while he'd never gone to great lengths to advertise his loyalties - he was a crewman, not a politician - they stood unquestioned.

Which was why he was onboard this ship, entrusted доставить Императрицу Джамиль Сарум к ее цели в этом многодневном путешествии.

Her retinue kept to itself, размещалась в их секции жилых помещений, и хотя команде разрешалось to enter at will, their intermingling with the royal entourage was subtly discouraged. One knew one's место на корабле.

Так что, когда Джетек вошел в комнату и сел на одну из скамей, он ожидал, что it would be as blessedly empty as it had been all the other times he had taken refuge there, так как большинство членов команды спокойно спали, а окружение Императрицы presumably all secluded in their part of the vessel.

Когда кто-то издал легкое покашливание,  волосы на его загривке стали дыбом
он повернулся на звук, and saw who was standing in a darkened part of the room , he felt like his кожа была готова сползти с тела от страха.

Каждый знал кем была Джамиль Сарум, long before she reappeared, и каждый прекрасно знал, что она сделала в недавнем минматарском вторжении, хотя though no two stories of the event ever seemed to match. Тем не менее, все соглашались, что именно она остановила минматар. Она несла с собой reputation, настолько легендарную, что она достигала мифических уровней, а ее изображения показывали исключительную красоту, которая brought decidedly secular thoughts to умы молодых людей. Но она была благочестива настолько, насколько можно было быть благочестивым в этом мире.

Он издал звук, напоминавший нечто среднее между мяуканьем и stuttered choke.

Она стояла и рассматривала его, затем сделала несколько шагов ближе. Его ноги, превратились в желе, wanted to run away but didn't manage more than a twitch. In some panic-frozen part of his head, он был даже благодарен судьбе, что страх парализовал его, for running away blindly from Her Highness would likely be one of the very few things даже хуже, чем ввалиться к ней без дела или без приглашения.

Она подошла ближе. Ее коричневая шелковая мантия тянулась за ней, словно еще одна тень, а gold отделка на сгибах мерцала в неярком свете. Длинные каштановые волосы волнами падали на ее спину, настолько темные, что практически не отличались от одежды. She smiled at him, от чего ему стало еще хуже.

- Вам хорошо? У вас открыт рот, как у слэйвера at feeding time.

Его горло наконец решило пропустить воздух и он as he gasped обрел дар речи:

- Императрица, я так сожалею, я не хотел вторгаться, простите меня, я сейчас же уйду.

- Останьтесь, пожалуйста, - сказала Сарум. - I could do with компании. В этой длинном путешествии нечего делать, кроме как размышлять или разговаривать самой с собой.

- Я действительно не хотел к вам подкрадываться, Императрица, and I don't think I should be this close.

- О, успокойтесь. Я не чувстую ни малейшей insecure. И я слышала как вы шли, - сказала она.

Это удивило Джетека, он мог бы поклясться, что не издал ни звука, когда пришел, но вместе с этим он смог немного расслабиться. Он поднялся со своего места, на мгновение kneeled in front of Sarum , затем снова встал и подошел к окну, стоя там на приличествующем расстоянии. Она подошла к нему, заставив его кожу снова покрыться мурашками в мрачном предчувствии, и тоже стала смотреть на звезды.

- Что вы думаете о great work Божьих? - спросила она.

- Небеса, Джетек. Моря, по которым you плывем.

Она снова смотрела на звезды, не давая никаких намеков на то, одобрила ли она его noncommittal ответ. Но ее выражение лица changed, growing стальным и холодным. Это напомнило Джетеку ничто иное as passing to the dark side of a planet. He hoped выйти из комнаты живым.

- Был один человек, I forget его имени. Я сделала все, что могла in difficult circumstances, and it wasn't enough for him, - сказала она. - Ему нужно было высказаться. Некоторые люди, когда они находятся в отчаянии, не могут найти reasonably выхода из положения.  They must have noise and fire ,  to match whatever's заложено у них в головах.

- Так что же вы do? - спросил Джетек, злясь на себя.

Она остановила на нем свой стальной взгляд.

- Вы реагируете. Иногда вы должны причинить боль другому человеку, чтобы заставить его понять как он увечит себя. Вы have to спасаете его будучи злодеем , not just for them but for everyone they touch, чтобы они не сгорели в его адском огне, - она отвернулась от звезд и took a seat, never letting her gaze waver from Jetek's presence. - So there is punishment, неправильное слово для правильной вещи, что-то, что marks them for life, brings them under control, делает их productive part of society. Какое слово я пытаюсь найти, Джетек?

- Мне жаль, но я не знаю, Императрица. Мне правда жаль, - Джетек помнил этого человека. Его имя было и оставалось - Керриган Оша. В своей пламенной речи на открытом собрании он кричал и ругался на Джамиль Сарум, называя ее так, как нельзя называть impending верховного правителя собственной империи. Заседание ассамблеи превратилось в хаос, а семья Оши отказалась от него, в надежде спасти себя. Некоторым образом это сработало: Лорд Оша был judged и признан виновным в ереси, что влекло за собой смертный приговор. Но Императрица предоставила ему некоторого рода милосердие.

- Я хотела привести его в наши объятия, ведь if I hadn't, он бы бился до тех пор, пока не разорвал себя на кусочки, и у нас не осталось бы никакого выбора, кроме как окончить его страдания, - сказала она, снова обращая взгляд к звездам. Ее лицо смягчилось, и это было похоже на солнце, которое снова взошло.

- Вы думаете, что я  beautiful? - спросила она намного более спокойным тоном.

- Вы думаете, что я awesome? - каждый слог мягко ложился на свое место.

- Вы думаете, что я terrifying? - спросила она так, будто they were all the same questions.

Тишина упала на них. Не было слышно ничего, кроме приглушенного шума корабля - тихих скрипов и шорохов, that came from anything alive and moving. It consistently amazed Джетека, что что-то столь мощное может тыть столь тихим.

- Вы дали ему больше милосердия, чем he could have expected before your time, Императрица. Люди должны иметь уважение.

Она, оглянувшись, смотрела на него и ее лицо теперь было самим солнцем, ослепительным и величественным, мирным и успокаивающим, сосредоточенным и всепоглощающим. Это было так, будто вас качают в колыбели руки конца света .

- Но вы же никому не скажете об этой встрече, - сказала она. В ее тоне не было никакой угрозы, он не предвещал опасности; просто расслабленный, даже заинтересованный, уверенный.

Императрица looked out на те же самые звезды.

- Мы должны спасти их, всех их, спасти от них самих. Мы должны reclaim  их судьбы и принять их в свои. И мы должны любить их, независимо от того, how much it hurts.

Пометил те места, которые вы неправильно перевели. Следует быть осторожнее с текстом, тем более художественным. Перевод не терпит дилетантов.