Вход
Регистрация
Всякое доброе дело, да будет наказано!
- Я отказываюсь выполнять приказ! – мне и самому не верилось, что эти слова произнес я.
Капитан Омен, командующий двадцать третьим отрядом четвертого карательного флота Инквизиции холодно уточнил:
- То есть ты отказываешься расстрелять летящую к тебе консервную банку, битком набитую обезьянами?
- Это не обезьяны, капитан. Это женщины и дети! Как я могу стрелять в них?
На той стороне канала связи несколько мгновений царило молчание. Потом ровный и спокойный голос моего командира посоветовал:
- Лучше подумай, как ты можешь позорить свой род, лейтенант. Подумай о своих родных, которых благодаря тебе могут поставить к Стене Огня. Подумай обо мне, о том, кто в данный момент рискует потерять все. Потому что, как последний идиот, уговаривает тебя одуматься, а не докладывает о предательстве в ГСБ. У тебя есть еще примерно пять минут на размышления, пока индус не долетит до джамп-гейта. Конец связи.
Да, следовало признаться, капитан ударил в больное место. Очень легко делать выбор, если отвечаешь за него один. Но Амарр не прощает предательства. Стоит мне оступиться, и пострадают родные. Полная конфискация имущества, вполне осязаемое, выжигаемое раскаленным железом на груди клеймо рода предателей, падение на самый низ социальной лестницы – все это ждет отца, мать, сестер. Это в лучшем случае. В худшем, как верно заметил капитан, их построят вдоль иссиня-черной от копоти Стены Огня и медленно сожгут расфокусированным лазером на потеху толпе. Какое у меня право распоряжаться их судьбой, их жизнями?
Но уничтожить корабль, полный детей… Черт с ними, с женщинами, как это ни больно, я это мог бы… Но не детей! Полный корабль детей, один из немногих выживших… Амарр обезумел в своей ненависти. Никогда еще, до этого дня, военные ни одной из рас не трогали корабли, подающие сигнал 101 – «Не стреляйте! На борту только женщины и дети!» И когда пришел приказ: «Сбивать всех, кто взлетает», никто даже не подумал, что приказ касается и ЭТИХ кораблей. Несколько десятков лайнеров успели пройти мимо зависшей над планетой армады, пока не поступил второй приказ: «Их тоже!» Даже после этого приказа огонь открыла едва ли десятая часть флота. Слишком неожиданным, диким и беспощадным он был. Только поэтому несколько лайнеров, из тех, кто успел миновать флот и взять разгон на джамп-гейты, успели уйти от лазеров Инквизиции. И вот, один из них летел ко мне…
- Подумали, лейтенант? – церемонностью командир никогда не страдал и канал связи, как всегда, открыл без всякого предупреждения. – Ваш выбор?
Выбор… А разве у меня есть выбор? Если бы я мог просто умереть… Взорвать корабль, капсулу, очнуться в центре клонирования, перерезать вены и умереть. Тогда бы у меня был выбор. Но это тоже считается предательством.
- Ну и хорошо, что вы решились исполнить свой долг, лейтенант. – Голос Омена заполнил повисшую паузу. – Могу вас порадовать. А может огорчить, право не знаю. Только что Император связался с адмиралом и приказал прекратить огонь по эвакуационному транспорту. Конец связи.
Недоумение, облегчение, замешательство… Я решился? Омен сошел с ума? Я ни на что не решился! И Император… С каких это пор в нем проснулось человеколюбие? И к кому? К матарам?! «Политика, наверное, это всего лишь политика» - пришла в голову спасительная мысль.
- Итак, вы утверждаете, что, пропустив вражеское судно, вы всего лишь выполняли приказ своего командира? – голос агента ГСБ ничуть не скрывал недоверие и презрение ко мне.
- Так точно. Поступил приказ от имени Императора пропустить эвакуационный транспорт с планеты. Вы сами могли в этом удостовериться, изучив данные капсулы моего корабля.
- Да, данные подтверждают приказ. Но ваши сомнения? Первоначальный отказ уничтожить транспорт? Вы знаете, как это может быть расценено?!
- Знаю. – Мне было до тошноты страшно перед этим невыразительным, бесцветным, но воплощающим силы ГСБ – службы безопасности, разведки и контрразведки Амарра, человеком. Страшно не за себя, за несколько лет полетов я уже свыкся со смертями, смерть стала скучной и будничной обыденностью. Страшно было за своих родных, за то, что с ними могут сделать эти невыразительные, бесцветные, безжалостные люди. – Это расценивается как измена. Но, офицер! Приказ был слишком неожиданным, слишком… да, слишком жестоким! Девятая часть флота тоже пребывала в растерянности, что же теперь, их всех обвинят в измене?!
- Вы правы. Ввиду нестандартности ситуации Его Величеством Императором Амарра было даровано прощение пилотам, не выполнившим приказ. Правда, уже осуждено около сотни пилотов, проявившим неподчинение особенно ярко. Тем не менее, доброта и снисхождение нашего Императора вызывает восхищение. Не буду скрывать, ГСБ настраивало на полном уничтожении Четвертого Флота, как существ, проявивших слабость, недостойных более доверия и гордого титула Амаррца. Более того, Император в самом деле осудил приказ адмирала флота и сместил его с занимаемой должности. После – тут офицер сделал особое ударение – вашего преступления.
- Я выполнял приказ! – другого способа защиты у меня не было, поэтому я вновь и вновь повторял на все обвинения эту спасительную фразу.
- А почему вы не удостоверились у вышестоящего чина в правомерности приказа?
- Вы с ума сошли? Это же флот! Тут выполняют приказы, а не переспрашивают! Скажите, сколько капитанов отрядов стали связываться с Центральным отделом флота, чтобы им подтвердили приказ адмирала?!
- Да, вы снова правы. – Офицер явно был расстроен этим фактом. Не было ни одного запроса о подтверждении приказа открыть огонь по гражданским кораблям. И вы действительно выполняли приказ своего командующего. И, дьявол, формально вас не в чем обвинить! Буду откровенен, я уверен, что ты предал Амарр. Моя воля, ты и твой род уже бы корчились у Стены Огня! Но… Император добр… Слишком добр и снисходителен. Тех, чья вина бесспорно не доказана, приказано освободить. Жаль, очень жаль… Такие, как ты, не должны пятнать светлое общество Амарра!
- А капитан? – наконец-то, понимая, что моя семья спасена, осмелился задать я давно мучавший меня вопрос.
- Капитан? Ах, ваш командир?- по тонким бледным губам офицера расползлась язвительная усмешка. – Ваш капитан сразу после своего преступного приказа покинул ряды флота и стал продвигаться в сторону республики Галлентов. Но, вот незадача, напоролся на идущий навстречу матарский флот и погиб. Какая ирония… Предатель, спасший кучу обезьяньих детенышей, погиб в огне орудий обезьян. Разумеется, в отделе клонирования его уже ждал отряд из ГСБ. Он уже осужден и приговорен к сожжению. Поскольку его приказ чуть не подвел вас под трибунал, вам дарована высокая честь – вы казните его своими руками!
Мы стояли у Стены огня. Я и мой командир. Он что-то шептал мне. Может «Не надо». Может «Не останавливайся». Зная его, я был уверен: второе. Я хотел думать, что второе. Все равно НА ЭТОТ РАЗ выбора у меня не было. Омена все равно ждала смерть. А я не мог допустить, чтобы погиб и мой род. Просто не мог и все.
С громадного экрана Император кивнул головой и я поднял лазер.
Сообщение отредактировал Py4eek: 10 May 2008 - 18:41
Наверх
